Совершенно очевидно перед Логаном вставал тот факт, что он уже дважды выходил за рамки собственных правил и принципов, и оба раза с одним и тем же человеком. Молодым человеком. Очень молодым. Мужчина отдавал себе отчет в этом, хотя смущало его совсем другое. Если, конечно, это слово могло быть уместным в отношении эмоций Фримена. Но задуматься стоило, хотя бы потому, что еще не было в его жизни случая, что бы он вел себя подобным образом. Кто-то скажет, да что тут особенного? Но для Логана особенного было слишком много, начиная с того, что он "открыл" свой дом, и более того, свою спальню для совершенно постороннего парня. Еще тогда, две недели назад, этому мальчику удалось чем-то зацепить его, но ни тогда, ни сейчас Фримен не мог понять чем именно. В мыслях он снова возвращался к вопросу о судьбе, злясь на себя, что не мог подобрать этому другое название, и все еще ждал ответа на свой вопрос.
- Я… мистер Фримен, понимаете, я бы поступил так в любом случае, ведь это жизнь человека, я не мог просто наблюдать за тем, что происходило, - это многое объясняло, и несколько разочаровывало. Логану приходилось встречать альтруистов, но, как говорится, не до такой же степени. Он задумался, продолжая вливать в себя ароматный напиток и не отрываясь следить за выражением лица мальчишки.
- Нет. Я вряд ли вообще пришел на эту выставку. Картины меня и вправду поразили, однако, мое присутствие связано с Вами. Только с Вами, потому что… я… люблю Вас. И… я пожалел, что тогда сбежал. Это было глупо, наверное, но я побоялся.
По мере того, как Калеб говорил, выражение лица мэра менялось, причем совершенно самостоятельно, то есть, сначала мужчина удивился, приподняв бровь и не донеся стакан до рта, а уже потом понял, о чем именно говорит мальчишка. Ответить что-либо на это Фримен не мог, понимая, что впервые в жизни не знает, что сказать. Это раздражало и поражало одновременно. Нет, случались в его жизни подобные признания, но все они происходили спустя какое-то время. К примеру, ты знакомишься с кем-то, ты спишь с ним, или с ней, не имеет значения, это продолжается неделю, две, редко дольше, а потом ты говоришь, что из этого ничего не выйдет, оставляешь на прощание воспоминания о неплохо проведенных ночах, пытаешься уйти, а в ответ получаешь множество доводов в пользу того, что вам суждено быть вместе, среди которых значатся три заветных слова. За этим следовало долгое объяснение, иногда бурное, суть которого сводилась к тому, что мужчина откупался, в прямом смысле слова, и просто уходил, продолжая жить дальше как ни в чем не бывало. Такое в жизни Логана было. Несколько лет назад. Семь или восемь. Фримен точно не помнил, но знал, что это было давно. Однако сейчас, в который раз он поймал себя на этой мысли, ситуация была более чем неадекватная.
- Эти две недели были настоящим кошмаром, - наконец-то Логан смог заглянуть в глаза мальчишке, не собираясь отводить взгляд или прерывать его слова, но выражение удивления с лица убрать ему все же удалось, - ничего в голове, кроме… образа мэра Питтсбурга. Даже музыки, моей музыки, которая всегда преследовала и согревала. Давала надежду. Все исчезло, кроме всего этого: чуть хриплого голоса, сводящих с ума прикосновений и голубых глаз. Разве я мог сегодня не прийти на эту выставку, будь она неладна? Разве мог я смотреть на то, как официант достает пистолет и целится в Вас? Глупый романтик.
Фримен не был бесчувственным на столько, что бы остаться равнодушным к подобным словам. Да и кому было бы неприятно услышать такое в свой адрес, тем более от человека, на много тебя моложе? Да-да, возрастной фактор имел значение, тем более, когда дело вертится вокруг плотских желаний и связанных с этим эмоций. Вот и Логану тоже было приятно. Он даже позволил себе улыбнуться, немного самодовольно, но зато искренне. Он, конечно же, сам никогда не испытывал того, о чем сейчас говорил Калеб, но мог понять, что такое возможно. Серьезно или нет, или это в самом деле мысли глупого романтика, как назвал себя парень, который еще ни разу не испытал, что такое секс, страсть, желание, которое хочется удовлетворить любым способом, Фримен не слишком зацикливался на этом. Он хотел его. Еще тогда, две недели назад. Потому что сам его выбрал, потому что привел его в свой дом, потому что сегодня испытал нечто волнительное, увидев в галерее, и потому что слова, которые он сейчас слышал, казались настоящими. Вот что действительно было большой редкостью в жизни Логана. Ненаигранность, откровенность и чистота. Во всех смыслах этого слова, если, конечно же, за всеми этими мыслями о мэре города, парень не успел обзавестись случайным любовником. Губы мужчины едва заметно дрогнули в нервной усмешке. Он сделал шаг вперед, вновь оказываясь совсем близко от Калеба. Протянув руку, Логан приложил ладонь к его щеке и попытался заглянуть в глаза. Это было важно. Мужчина ни раз убеждался в правильности суждения о том, что глаза не могут врать. Даже ему не удавалось спрятать свои эмоции, хотя должно быть они всегда терялись за его словами.
- И что же на самом деле так тронуло тебя? - понизив голос почти до шепота, заговорил Логан, - То, что тебя хотел мэр Питтсбурга? Или все же его голубые глаза, хрипловатый голос и сводящие с ума прикосновения?
На эти вопросы Фримен тоже ждал ответа, но пока вместо него он услушал стук в дверь, а вслед за ним в комнате появилась Мария, немного замешкавшаяся в дверях. Логан не стал оборачиваться и даже взгляда не отвел, продолжая всматриваться в глаза мальчишки как будто они по прежнему были в комнате вдвоем.
- Поставь и иди, - спокойно произнес он, слушая легкие шаги, звук опускающегося на тумбочку подноса, снова шаги и тихий щелчок закрывающейся двери. Ему не нужно было смотреть, потому что мэр точно знал, что именно принесла девушка. Фримен не менял своих привычек, а некоторые его пристрастия, хоть и выглядели до нелепости странными, но все же были неотъемлемой частью его жизни. Например, как он чуть раньше объяснял Калебу, любовь к сладкому. Несколько золотистых пшеничных тостов, небольшая криманка с фруктовым джемом, слегка подтаявшее сливочное масло на блюдце и чашка горячего зеленого чая. Так Логан справлялся со стрессами, когда они у него случались, и так он отвлекался от того, что начинало его тяготить. Однако сейчас, судя по его внутреннему состоянию, все это могло и не понадобиться.
Он немного наклонился, оказываясь совсем близко от лица Калеба и почти чувствуя его дыхание на своей коже.
- Ну так что? Что именно не выходило у тебя из головы? - продолжил Фримен, все еще не получив ответ на свой вопрос. На все свои вопросы, - В сущности, это не важно. Я все еще думаю, что ты поступил глупо, хотя теперь этому есть оправдание. Любовь зла, не так ли? - он вновь заговорил тихим шепотом, с легким придыханием, которое выдавало в нем нарастающее желание. И сейчас продолжение выглядело весьма однозначным, но, не смотря на это, Логан отстранился, еще раз взглянув на мальчишку, отошел к камину, присел возле него и пытался разжечь.
- Если так, то твоя любовь самая злая из всех, что могут быть в твоей жизни, - справившись с огнем и глядя на разгорающиеся поленья, Фримен не спешил подниматься. Он вновь задумался, но после небольшой паузы продолжил, - Ты должен был это понять сегодня. Разве не очевидно, что я самый не подходящий кандидат на роль возлюбленного?
Лонган сам не знал зачем говорит все это. Должно быть в глубине души он действительно испытывал признательность за спасение собственной жизни и хотел отплатить мальчишке чем-то на подобие предостережения или предупреждения, которое позволило бы ему изменить свое отношению к мэру Питтсбурга. Хотя, при всем при этом, мэр Питтсбурга прекрасно понимал, что на этот раз Калебу не удастся сбежать из особняка.

Отредактировано Logan Freeman (2012-06-08 03:03:30)

Логан слушал слова мальчишки, по прежнему сидя возле камина и наблюдая за тем, как разгорается огонь. Он любил смотреть на него. Любил полностью отключаться от окружающего мира, когда языки пламени затягивали в свой бушующий омут, не позволяя думать ни о чем другом. Однако сегодня огонь явно проигрывал. Мужчина разглядывал оранжево-желтое пламя, облизывающее поленья, но в голове эхом отражалось то, о чем говорил Калеб. "Ничто человеческое мне ни чуждо". Логан начал ненавидеть эту фразу в тот момент, когда потерял единственного человека, которого в самом деле любил. В те далекие времена, когда смысл всей его жизни сводился к мыслям и заботе о ком-то другом. И когда у него отняли это, вся жизнь, по большому счету, перевернулась с ног на голову. Именно тогда Фримен поклялся самому себе, что никому не позволит управлять не только собственной жизнью, но и своими эмоциями. Потеря была слишком болезненной и наложила глубокий отпечаток на его, тогда еще не окрепшую, душу. С годами она и вовсе очерствела, и теперь Логан просто не видел смысла, что бы что-то менять. Однако в словах мальчишки было что-то отдаленно знакомое. То, что пробуждало забытые ощущения и заставляло погружаться в воспоминания.
- Вы спрашивали, что так тронуло меня и что не выходило у меня из головы… наверное, все и сразу. И то, что меня хотел мэр Питтсбурга. И эти прикосновения, и глаза. Возможно, это все из-за того, что такое со мной впервые. Да.
Фримен усмехнулся, едва дернув уголком губ и, закрыв дверцу камина, поднялся, тут же поворачиваясь к Калебу лицом.
- Я вижу, - все еще спокойно произнес мужчина, опять начиная игру в гляделки, как будто видел парня впервые и теперь пытался прочитать на его лице что-то важное. Его волнение было заметно и Логан вновь задал себе вопрос, с чем именно это было связано? С тем, что мальчишка находится наедине с мэром города, или же просто - наедине с мужчиной.
- Все и сразу, - промелькнувшая в голове Фримена мысль, была повторением слов Калеба, и одновременно с этим служила ответом на размышления самого мэра. Он мог это понять. Совсем еще юный мальчик, который кончает от одних только прикосновений, а потом и вовсе сбегает от страха или переизбытка эмоций. Вспомнив события двух недельной давности, Логан почувствовал как по телу пробегает волна возбуждения. Он чуть повел плечами и подошел вплотную к Калебу. Ощущения усилились. Пожалуй, в этом не было ничего удивительного.
- То что ты сказал, - вновь заговорил мужчина, сжав ладонь на плече мальчишки и немного притянув его к себе, - я верю, что ты так думаешь. И я сказал тебе то, что думаю сам. Но это все. Я не на столько великодушен, что бы не воспользоваться тобой. Да, так и есть. Давай называть вещи своими именами. Прошлый раз у нас ничего не получилось, хотя, наверное, я должен говорить только о себе, - Логан улыбнулся. Убрав руку он начал расстегивать рукава рубашки но все еще стоял совсем близко от Калеба, - Обычно, я не даю вторых шансов, но мне безумно хочется узнать, чего я лишился.
Покончив с рукавами, Фримен приблизился к лицу парня и едва коснулся его губ своими. Совсем немного, как будто это было случайным прикосновением. И еще раз, уже более настойчиво, одновременно с этим начиная расстегивать его рубашку. Это заняло не слишком много времени, спустя которое мужчина отстранился, приложив ладонь к шее Калеба и приводя большим пальцем по его губам.
Его глаза все еще не отрываясь следили за выражением глаз мальчишки, но все остальное тело уже начинало жить собственной жизнью. Внутри отчетливо ощущалась пульсация, которая, кажется, проходила сквозь все нервные окончания и скапливалась внизу живота. Логан думал о том, на что и как ему отвлечься от случившегося, но оказалось, что сделать это будет проще, чем он мог предположить. Эмоции могут заменять друг друга, особенно если одна из них на столько сильная, что стирает все посторонние мысли, не относящиеся к происходящему.
- Раздевайся, - голос уже не был так спокоен, как прежде. Он был тих, но все же в нем улавливались вибрирующие нотки, выдававшие, охватившее мужчину, возбуждение. Он сделал шаг назад и начал снимать свою одежду, словно показывая Калебу что от него требуется, - мне нужно в душ и тебе тоже, - прокомментировал он, скидывая рубашку и принимаясь за брюки, которые задержались на теле Фримена не так уж надолго. Оказавшись полностью обнаженным, Логан скользнул по фигуре мальчишки оценивающим взглядом, как будто за прошедшие две недели что-то могло измениться. На сколько помнил мужчина, все осталось по прежнему, включая и его желание. Однако на этот раз он не собирался спешить. Чья-то неумелая рука едва не вычеркнула его из списка полноценных членов общества, но о собственном.... члене.... Фримен собирался позаботиться, и на этот раз основательно.
- Я жду, - тихо добавил он, оставляя парня в одиночестве и отправляясь в соседнюю со спальней комнату. Какие-то непонятные, необъяснимые сомнения все таки продолжали терзать его. Нет, дело было не в том, что Логан не мог понять чего именно хочет. Это он очень хорошо понимал. Но, все таки, что-то сдерживало? его. Да, пожалуй что так. Как будто мужчина точно знал, что ничем хорошим сегодняшний день не закончится. Для него, конечно. И, конечно, исключительно с позиции Логана Фримена. Что хорошо для одного, совершенно не подходит для другого. С этим изречением мэр готов был соглашаться каждый день. По нескольку раз в день. И даже больше. Тем не менее, он перестал бы быть самим собой, если бы сейчас не воспользовался сложившейся ситуацией и спокойно отправил парня домой.
Бросив мимолетный и несколько печальный взгляд в сторону ванны, мужчина зашел в душевую кабину и поспешил открыть теплую воду. Он не любил тратить время попусту, но зато любил баловать себя и предпочитал нежиться в горячей воде, проводя в ней от нескольких минут, до нескольких часов, нежели стоять под струями, барабанящими по телу. Да, себя он любил. Взгляд невольно упал на дверь ванной. Логан не стал закрывать дверь душевой, поскольку надеялся..... и так понятно, на что именно он надеялся.

Отредактировано Logan Freeman (2012-06-09 16:41:24)

Ожидание немного затягивалось, и это позволило сомнениям Логана окрепнуть. Он не спеша намыливал свое тело и продолжал думать о том, как сильно отличается происходящее, вся эта ситуация, от того, к чему он привык. Мужчина не был ханжой, да и скромником он себя вряд ли мог назвать. Он любил секс, любил физические ощущения, которые при этом испытывал, но никогда не ставил его на первое место. От удовольствий не отказывался, но и не искал их специально, лишь удовлетворяя свои физиологические потребности. Не больше, не меньше. И, должно быть, именно по этой причине Фримен уже довольно давно пользовался услугами профессионалов. Так было проще, к тому же, нынешнее его положение полностью исключало возможность знакомств на улице, в баре или где-то еще, где обычные люди находят свое, так называемое, счастье. На одну ночь или на всю жизнь - значения не имело. Для Логана было непозволительной роскошью тратить время на подобное общение: долгие разговоры, понимание того, подходит тебе человек или нет, потом намеки на постель и, как результат, поездка на одну из квартир или же поиски нового предполагаемого партнера. Подобное было не доступно Фримену. И ни раньше, ни теперь он не мог представить себя в роли соблазнителя, которому предстояло стать для кого-то первым. По своему это подкупало, хотя и наталкивало на мысль, что привычное поведение Логана во время секса не годится. Он это понимал так же отчетливо, как и то, что ему нравится чувствовать себя подобным образом. Это заставляло ощущать какую-то необъяснимую гордость, волнение, легкую неуверенность и в тоже время решимость довести все до конца, до логического завершения, до финала, который мог принести не испытываемое еще никогда  прежде удовольствие.
Прикрыв глаза и подставляясь вод водные струи, Логан провел ладонями по телу, смывая остатки мыльной пены, и открыл глаза, почувствовав, что в душе он уже не один. Взгляд, заинтересованный, с проблесками нарастающего желания, скользнул по телу мальчишки, задерживаясь не в области паха, как было бы логично в данной ситуации, а на его лице. Если бы сейчас речь шла о каком-то мелодраматическом фильме, то наверняка подобный момент был бы подчеркнут замедленными кадрами и какой-нибудь ненавязчивой, но до жути романтической мелодией. Логан предпочел бы более динамичное развитие событий и что-то из Энио Марриконе, но почувствовав прикосновения к своей груди, справедливо решил, что черт с ней, с динамикой. В конце концов, ради разнообразия собственной жизни можно было один раз побыть и медлительным. Или, как говорят в таких случаях, более внимательным. Странное ощущение, когда в голову лезут мысли не только о собственном удовлетворении, не привычное для Фримена и не понятное ему с точки зрения стороннего наблюдателя. Тем не менее сейчас, вдобавок к прикосновениям почувствовав чужие губы на своих губах, он находил это довольно интересным и даже приятным. Прикрыв глаза, мужчина обнял Калеба за пояс, прижимая его к себе и чувствуя, на сколько сильно его возбуждение. В этом они были похожи, хотя Логан мог точно сказать, что пока мыслил здраво и отдавал себе отчет в том, что происходит. Отвечая на поцелуй, он скользнул языком между губ мальчишки и невольно провел ладонью вверх по его спине, ощущая как приятно скользить по коже, когда чувствуешь под пальцами стекающую по телу воду, и сжал ее на затылке Калеба, не желая, что бы тот отстранялся.
Тело постепенно наполнялось теми самыми ощущениями, которые Логан испытывал в первый раз, две недели назад, когда они оба находились в бассейне и вода точно так же обостряла чувства. Сейчас все было несколько иначе, как будто стекающие сверху небольшие струи заставляли отбросить неспешность и, подобно им самим, пуститься по течению, поддаваясь внутренним желаниям. Но мужчина помнил, как бы странно это не было для него, о чем просил его мальчишка еще тогда, много дней назад. Он помнил, что сам не предал этому большого значения в тот момент, но теперь та самая просьба звучала в голове мэра как напоминание о том, что и как нужно делать. Он прервал поцелуй, слегка ослабив ладонь за затылке парня, и, еще раз коснувшись его губ своими, отстранился, заглядывая в глаза из под полуопущенных ресниц, стараясь, что бы в глаза не попала вода. Взгляд соскользнул, словно вслед за стекающими каплями, по телу Калеба, останавливаясь на его возбужденной плоти, и на губах Логана появилась лукавая, но все же довольная улыбка. Он сделал шаг назад, что бы взять в руки пузырек с гелем и, выдавив немного на ладонь, вновь подошел к мальчишке и принялся растирать ароматную пену по его телу, все еще не отрываясь глядя на него. Сначала по плечам, неспешными движениями, едва касаясь кожи, потом перемещаясь к груди, словно невзначай касаясь пальцами его сосков, и опускаясь ниже, намыливая живот, проводя руками вдоль тела, перебираясь на спину, оставляя белый след от пены на лопатках и постепенно опускаясь ниже, к пояснице, а потом к ягодицам, поглаживая их и, как будто случайно, проводя ладонью по ложбинке между ними. И почти одновременно с этим вторая ладонь Логана взметнулась вверх по спине парня, вновь обхватывая его затылок, а губы снова коснулись чужих губ, но теперь уже в более настойчивом поцелуе. Звуки стекающей на дно душевой воды почти заглушали все остальные, но Фримен мог поклясться, что услышал собственный тихий стон, который растворился в поцелуе. Все остальные ощущения, за исключением нарастающего внутри, сжигающего возбуждения, были ему не доступны. Его пальцы продолжали поглаживать мальчишку между ягодиц, словно намыливая упругую дырочку, но длилось это не долго. Немного отстранившись, но все же не слишком, что бы ощущать близость Калеба, мужчина посмотрел вниз и, убрав руку, коснулся ладонью его возбужденной плоти.
- Если, - тихо проговорил он, удивляясь звуку собственного голоса после столь долгого молчания, и обхватил член мальчишки ладонью, не сильно сжав ее, - собираешь кончить так же быстро, как в прошлый раз, - несколько неспешных движений и пальцы Фримена переместились с затылка Калеба к его волосам, - то лучше сделать это здесь, - он ненадолго прижался лбом ко лбу мальчишки, а потом вновь коснулся его губ своими, продолжая ласкать его плоть и углубляя поцелуй.

Реакция Калеба, то что мог уловить слух мужчины, заставила и его испытать нечто сродни трепету, который внезапно охватил все тело, прокатившись легким ознобом вдоль позвоночника. Это были странные ощущения, поскольку теплая вода должна была скрыть все прочие ощущения. Однако не скрывала. Логан невольно сильнее сжал пальцы в волосах мальчишки, но его ладонь, обхватывающая плоть, по прежнему сжималась едва ощутимо, хотя и не переставала двигаться. Не слишком быстро, но достаточно для того, что бы доставить удовольствие и приблизить момент разрядки. По крайней мере, так думал Фримен. Но, как оказалось, он ошибался. Он получил ответ на свои действия, но совсем не тот, что ожидал. Почувствовав прикосновение к своей руке и то, как мальчишка отстраняется, Логан открыл глаза, взглянув на Калеба немного недоумевающим взглядом. Это было не сложно понять, к тому же слова мальчишки все объясняли. И не только это. Они заставили Логана улыбнуться, почти так, как делают это обыкновенные люди. Да, даже в этом Фримен не был похож на остальных, испытывая неподдельную радость лишь в редкие моменты своей жизни. Пожалуй, сейчас был именно такой момент. А еще мужчина ощутил невероятный прилив нежности. Но это, как он думал, было связано исключительно со способностью Калеба краснеть и смущаться. Логан не мог объяснить, но было в этом что-то необъяснимо притягательное. В этом и в том, как парень произносил его имя.
- Логан…
Пожалуй, Фримену это даже нравилось. Да что там говорить. Конечно, ему нравилось, иначе он не стал бы тратить свое время на такую прелюдию и уже давно бы овладел мальчишкой, не зависимо от его реакции, хотя ее предугадать было не  сложно, и на последствия. Безусловно, они должны были быть. Логан не мог похвастаться своим первым разом с другим парнем, поскольку не было в нем ничего привлекательного и хоть мало мальски романтичного. Если бы Фримен был чуточку мягче, он бы назвал тот свой первый опыт отвратительным. Однако, свой первый, по настоящему первый раз Логан прекрасно помнил и понимал, на сколько это важно, потому что даже у него, у человека далекого от каких-либо попыток раскрыться и обзавестись отношениями, это до сих пор оставалось в памяти. Пожалуй, один из немногих моментов, связанных с его сексуальным опытом.
Он убрал ладонь, пройдясь ею по бедру Калеба и тем самым прижимая его к себе сильнее. Новый поцелуй, инициатором которого теперь был мальчишка, показался Логану более откровенным и менее сдержанным. Но эта мысль была утеряна, так как он прервался так же внезапно, как и начался. И снова во взгляде мужчины сквозило непонимание. Не долго. Лишь до того момента, как он вновь почувствовал губы парня на своих. И его руки, скользящие по телу, словно изучающие его. Фримен никогда не стеснялся своего тела. Это чувство вообще было чуждо его натуре, но сейчас, когда он понимал, что пальцы Калеба касаются его шрамов, мужчина слегка вздрогнул. Возможно от того, что прикосновения резко контрастировали с теми ощущениями, которые испытывал Логан, получая эти отметины "на всю жизнь". Неуместные мысли, но тем не менее они были. Они заставляли в очередной раз приходить к выводу, что нельзя всю жизнь испытывать лишь определенный, не слишком широкий, спектр эмоций. Сейчас Логан буквально чувствовал как он растет, этот самый спектр, как его ощущения из привычных превращаются в новые, приятные, но давно забытые или вовсе не испытываемые ранее. Должно быть, дело было не только в мальчишке и в интересе к нему, но и в нестандартности обстановки. Об этом Фримен думал, и уже ни раз, но каждый раз снова и снова возвращался к этой мысли. Ему доставляли удовольствие эти прикосновения - к своему телу, к своим губам, к своей плоти. Это распаляло и стирало остатки здравого смысла, который сейчас мог только мешать.
По мере того, как Калеб наращивал темп, мужчина старался прижать его к себе как можно сильнее, лишая возможности двигать рукой, но все же останавливать его он не решался. Слишком приятными были ощущения, которые охватывали все тело мэра. Немного откинув голову назад и подставляя лицо теплым струям, Логан наслаждался прикосновениями губ мальчишки к своей шее и ключицам. Вода немного скрадывала ощущения, но они все равно приносили наслаждение. От них можно было бы забыться, но, почувствовав легкие укусы, Фримен сильнее сжал в пальцах волосы Калеба и потянул назад, заставляя его отстраниться. Хотелось сказать, что этого лучше не делать, но Логан лишь посмотрел на него, потемневшим и отяжелевшим взглядом, и, подавшись вперед, скользнул языком по его губам. Настойчиво, обводя сначала верхнюю губу, потом нижнюю, и в конце концов пробираясь между ними и вновь смыкая их губы в новом поцелуе, теперь уже более страстном и несдержанном. Протянув руку, на ощупь, Фримен выключил воду и крепче прижал к себе мальчишку осторожно выбираясь вместе с ним из душевой кабинки и отходя к выходу. Лишь один единственный раз он отстранился, прервав поцелуй, что бы посмотреть куда именно они идут, но спустя пару секунд Логан вновь ощутил мягкие и податливые губы, которые он целовал немного грубо, с жадностью. Руки обнимали парня плотным кольцом, а тело реагировало на каждое движение, каждое прикосновение к другому телу. Это ощущение тоже не хотелось терять, но пришлось, когда оба упали на кровать и Логан немного приподнялся, что бы подтолкнуть Калеба, заставляя лечь на бок, и самому устроиться удобней позади него. Приподнявшись на локте, Фримен коснулся губами шеи мальчишки, коротко целуя его, и вновь отстранился, поглаживая ладонью по его бедру и спускаясь к ягодицам. Несколько движений и он почувствовал под пальцами горячую нежную кожу, но уже спустя несколько мгновений потерял это ощущение, полностью отстраняясь. Такое поведение можно было объяснить только одним.... Логан не намерен был затягивать и без того, как ему казалось, длинную прелюдию, но даже сейчас, когда он был распален до предела, его не покидали мысли о том, что у Калеба это происходит в первый раз. Определенно, в этом были свои плюсы, но и минусы тоже. Отвернувшись и наткнувшись взглядом на поднос, стоящий на прикроватный тумбочке, недолго думая, а точнее не думая вовсе, мужчина запустил пальцы в блюдце с маслом, зачерпнув немного, и вернулся к мальчишке, снова опуская ладонь между его ягодиц и растирая своеобразную смазку вокруг плотного ободка, словно массируя его и разминая. Можно было смело говорить, что Логан делал это впервые, тем не менее его ощущения в этот момент подсказывали, что он все делает правильно. Приподнявшись немного на локте, он поцеловал Калеба в щеку, отстранился, что бы взглянуть на него, и вновь склонился к нему, что бы поцеловать, но теперь уже дотягиваясь до его губ, одновременно с этим проскальзывая одним из пальцев внутрь его тела.

"Большая часть нашей жизни уходит
на ошибки и дурные поступки;
значительная часть протекает в бездействии,
и почти всегда вся жизнь в том, что мы делаем не то,
что надо."©

Никогда в жизни Логан не позволял себе бездействие. Не было в ней и ошибок на ровне с дурными поступками. По крайней мере он всегда так думал и не позволял себе сомневаться в собственных действиях и правоте, к каким бы последствиям это не приводило. Если что-то не получалось или получалось не так, как задумывал мужчина, он предпочитал видеть в этом некий урок, который служил хорошим опытом. В принципе, очень правильная позиция, если не хочешь потратить добрую часть своей жизни на кусание локтей и жаление самого себя. Совершенно бесполезная трата времени, хотя иногда, бывало в жизни Логана и такое. Его, буквально, переполняли ощущения, что он делает не совсем то, что нужно. Что-то неправильное, причем не только с точки зрения общепринятых правил и понятий, но и со своей собственной. Подобное раздражало. Заставляло задуматься, да, но раздражало до невозможности. Чего Фримен не переносил, так это сомнений. Даже маленький намек на них вызывал у него непроизвольное отторжение, потому что не было ничего страшнее, чем сомневаться в самом себе. Для Логана это было сродни последнему шагу в пропасть, которая отделяла его от всех стремлений и желаний.
И сейчас, точно так же, как и несколькими минутами ранее, Фримен вновь испытал это паскудное чувство. Сомнения. Они появлялись словно из ниоткуда и просачивались в его сознание даже сквозь плотную пелену возбуждения и желания овладеть мальчишкой, реакция которого на его действия заставляла мужчину испытывать нечто новое, то, чего он был лишен раньше.
- Логан,  я… мне… будет больно?
Разговаривать сейчас Фримен хотел меньше всего. К тому же, он просто не знал, что именно нужно говорить. Продолжая не спеша разминать девственную дырочку парня, втирая в нее масло и время от времени проникая пальцами внутрь, как бы подготавливая его к продолжению, он ловил себя на мысли, что всю свою сознательную жизнь был лишен "прелестей" объясняться с любовниками по поводу предстоящих действий, а так же никогда и никого не уговаривал, не успокаивал, не объяснял, что будет дальше. Подобные перспективы не то что бы пугали, но немного остужали пыл, хотя сейчас, в данный момент, Логан понимал, что ничто из всего вышеперечисленного не способно притупить, даже немного, его ощущений. Он как будто переставал быть самим собой, тем Логаном, который пять дней в неделю покидал этот особняк, что бы весь день провести в пустом кабинете мэрии, наедине с самим собой, и иногда отвлекаясь на дела общественные, чаще заменяя их делами личными, решая свои проблемы способом, совершенно не подходящим для его должности. И все таки, это по прежнему был он. Логан Фримен. Только отброшенный на много лет назад в своих эмоциях и ощущениях. Отвечая на поцелуй Калеба, прижимаясь к нему почти всем телом, мужчина чувствовал как его интересы превращаются в одно огромное желание просто отдаться на волю того, что происходит. В конце концов, здесь были только они вдвоем и никто никогда не узнает каким может стать господин мэр в момент, когда его захлестывают эмоции, готовые выплеснуться через край, который Логан сам себе придумал. Быть может как раз в этом было все дело. Он слишком долго, практически большую часть своей жизни, сдерживал себя, пряча глубоко внутри истинные свои чувства, заменяя их более подходящими. А еще в том, что, не смотря на внешнее спокойствие и совершенное равнодушие к тому, что случилось сегодня, покушение на собственную жизнь было, все же, достаточной причиной, что бы начать волноваться. Однако сейчас все это переставало иметь хоть какое-то значение. Он сможет подумать обо всем этом завтра, или чуть позже.
- Хотя… мне уже все равно. Я хочу тебя.
Голос парня, его слова, заставили Логана отпрянуть, но не потому, что он услышал не то, что хотел, или удивился. Он хотел одного - продолжения. В сущности, сейчас его желания и желания Калеба совпадали. Так стоило ли тянуть дальше, заставляя себя испытывать невероятную тяжесть внизу живота и ощущать, как сбившееся дыхание обжигает влажные после поцелуя губы? Убрав ладонь от ягодиц мальчишки, Фримен скользнул вверх по его телу, оставляя на коже блестящий след, и, сжав подбородок парня, коротко поцеловал его, тут же отстраняясь и почти прижимаясь губами к мочке его уха.
- Я буду осторожен, - едва различимый шепот и срывающееся с губ тяжелое дыхание, - Просто расслабься.
Протянув руку, Логан нащупал одну из подушек и подложил ее под живот парня, подталкивая его вперед и заставляя лечь так, что бы ягодицы немного приподнялись, раскрываясь. Невольно мужчина провел по нежной коже пальцами, вновь разминая плотный ободок и приподнимаясь, но все еще медля, словно не решаясь приступить к продолжению. Он опять окунул пальцы в масло, что бы еще раз смазать им промежность мальчишки, не удержавшись от едва различимого стона и поспешно вставая позади Калеба на колени. Фримен еще раз запустил руку в блюдце, но теперь уже стал размазывать желтоватую массу по собственной плоти, от нетерпения облизывая губы и поглаживая мальчишку по бедру. Подобное промедление становилось все более невыносимым. Логан подался вперед. Опираясь ладонью о кровать и нависая над Калебом, он обхватил свой член ладонью и направил его между ягодиц парня, заметно вздрогнув от ощущения прикосновения одного разгоряченного тела к другому. И на этом прелюдия закончилась. Он осторожно двинул бедрами, совсем немного, но все же это заставило тихий стон сорваться с его губ. Ощущение проникновения отразилось во всем теле мелкой дрожью, от чего Фримен остановился, но уже спустя несколько мгновений вновь подался вперед, постепенно и очень медленно входя в мальчишку и едва сдерживаясь от желания дать волю своим эмоциям, которые стремились найти свой выход от того, на сколько узко оказалось внутри этого молодого тела. Это приносило почти болезненные ощущения даже ему. Как именно сейчас чувствовал себя Калеб мужчину почти не волновало. Почти, потому что не смотря на все свои желания, он в самом деле старался быть осторожным, проскальзывая между упругих ягодиц до тех пор, пока не почувствовал, что проник в парня полностью. И здесь уже невозможно было сдерживаться. Прижавшись к мальчишке всем телом, касаясь губами его шеи, Логан простонал. Хрипло и сдержанно, но все же это было его реакцией на происходящее.
- Господи, малыш, какой же ты тесный, - Фримен не отдавала отчета своим невольным словам, которые сорвались с его губ, казалось, против его воли. Он не верил в Бога, он никогда и никого не называл подобными словами, но сейчас, пожалуй, ему было все равно. Он замер, тяжело дыша и едва касаясь губами плеча парнишки, накрывая ладонью его голову, зарываясь пальцами в темные волосы и все еще не решаясь двигаться, позволяя не только себе, но и ему привыкнуть к новым ощущениям.

Моментально все мысли и сомнения улетучились из головы Фримена. И следа не осталось. Ни единого намека на то, что происходящее каким-то образом может повлиять на него и на его будущую жизнь. К чему обременять себя размышлениями и вопросами на подобие "зачем" и "почему"? В данный момент он все равно не смог бы дать на них вразумительного ответа. Не смог бы, но все же какое-то, едва уловимое чувство подсказывало Логану, что после, когда с глаз спадет пелена возбуждения, он еще ни раз задумается о том, что стоило сдержать себя и не поддаваться внезапно возникшему желанию. Еще тогда, две недели назад. Сейчас, конечно же, думать об этом было поздно, да и не хотелось. И все же, мужчина ощущал в себе некую нервозность и неуверенность, на ровне с пробегающими по телу волнами невероятного тепла.
- Ах, черт! Мне больно.
Стоило, наверное стоило, как-то отреагировать на слова Калеба, и реакция Фримена не заставила себя долго ждать. Чувствуя кожей тело мальчишки, каждый изгиб его тела, Логан испытал еще большее возбуждение и едва удержал рвущийся с губ удовлетворенный стон. Он ощущал в себе порыв начать двигаться немедленно, что бы комната наполнилась криком, звуками голоса, его голоса, словами, которые он бы не смог выговаривать четко от того, что боль пронизывала бы все его тело. И это не остановило бы мужчину, наоборот подхлестывая его и заставляя двигаться еще быстрее, резче, входя в не привыкшее к подобному тело до упора, до основания, что бы и самому стало больно от того, на сколько сильно сжимается плоть внутри парня. От подобных мыслей по телу Фримена прокатилась заметная дрожь. Он невольно прижался к мальчишке сильнее, чувствуя, как дыхание вторит его мыслям, становясь более хриплым и рваным.
- Обними меня. Пожалуйста.
Совсем не те слова, что представлял себе Логан. Сейчас, в его представлении, они с Калебом напоминали льва и беззащитную овечку, или, говоря более простым и менее романтичным языком, маньяка и его жертву. Первый думал о воплощении своих извращенных фантазий, а второму хотелось нежности и ласки. И он просил об этом. Не только на словах, но каждым своим вздохом и невольным движением тела. Просил и тем самым не давал возможности мужчине поступить так, как ему хотелось. Не осознавая этого, мальчишка останавливал Фримена, причем делал это так, что Логан начинал думать, будто сам этого хочет. Ощущая на своей руке прикосновение Калеба, он поддался ему, обняв парня, но все еще не решаясь сделать хоть одно малейшее движение. Теперь он уже точно знал, что причиняет мальчишке боль, но не только это останавливало Фримена. Он сам никогда не испытывал ничего подобного. Все те разработанные дырки, в которых побывал его член, в которых до него побывал не один десяток членов, могли доставить и доставляли удовольствие. Привыкшие ко всякому обращению и точно знающие что и как нужно делать, все те, с кем Логан трахался раньше, легко избавляли от возбуждения и помогали справиться с физиологическими потребностями. Но до сего дня мужчина не отдавал себе отчета в том, что ощущения во время секса могут на столько отличаться друг от друга.
- Логан… не медли.
Все еще прижимаясь губами к плечу парня, Логан немного отстранился, взъерошив темные волосы и оставив несколько поцелуев у основания шеи Калеба. Приблизившись к его уху, он осторожно двинул бедрами назад, выходя из него и едва различимо прошептал, предвкушая новую порцию ощущений, болезненных ощущений, которые доставят его действия, - Чшшшш. Разве ни этого ты хотел? Ни об этом думал все эти две недели, вспоминая мои прикосновения, от которых ты кончил? Ты представлял как я буду делать это с тобой? - еще несколько влажных поцелуев, оставленных на изгибе между шеей и плечом, и мужчина снова вошел в мальчишку, вжимаясь между его ягодиц и стараясь сдержать тяжелое дыхание, продолжая при этом говорить, - Представлял, как мой член будет скользить в твоей маленькой упругой попке пока ласкал себя? Ты любишь делать это? - и снова движение, очень медленное, позволяющее прочувствовать все, до малейшего сокращения мышц. Высвободив руку, все это время обнимающую парня, Логан скользнул ладонью вдоль его тела, остановившись на бедре и несильно сжав его пальцами, одновременно с этим сжимая и пальцы в его волосах, что бы немного потянуть на себя, заставляя повернуть голову, - Я хочу это знать, - и снова движение бедрами и ощущение, как пах прижимается к ягодицам мальчишки. Фримен не сдержался, глубоко вздохнув и коснулся губами губ Калеба, целуя его и продолжая двигаться. Он выдохнул стон прямо в поцелуй, но почти сразу же отстранился.
- Я хочу знать, - вновь начал шептать Логан, - что это то, чего ты хотел. Тебе больно? Любовь - это всегда больно. Ты ведь любишь меня и не захочешь разочаровывать? Боль скоро пройдет. Я буду в тебе так долго, сколько потребуется, что бы ты привык принимать меня в себя. Если хочешь кричать, кричи. Мне это нравится. Ты мне нравишься.
Еще один короткий поцелуй и Логан приподнялся, опираясь о кровать вытянутыми руками, и несколько раз двинул бедрами. Не слишком резко, но немного  быстрее, чем делал до этого. Сдерживаясь при каждом движении, что бы не стонать слишком громко, прислушиваясь к реакции мальчишки, он вновь прижался к нему всем телом и обнял, не переставая входить и выходить из него, но теперь уже совсем медленно. Губы опять почувствовали под собой чужое тело, горячее и манящее. Его хотелось касаться, снова и снова, чувствовать его под собой, обладать им. Спускаясь поцелуями вдоль спины мальчишки, Фримен плавно вышел из него и, почти коснувшись губами ягодиц, поднялся, помогая парню лечь на спину, что бы опуститься следом, устраиваясь между его ног. Теперь Логан мог смотреть прямо ему в глаза, ему этого тоже хотелось. Он прошелся ладонью по телу Калеба, немного приподнимая его ногу и закидывая себе на бедро, и почти сразу же вновь почувствовал, как плоть протискивается между его ягодиц. Немного легче, чем в первый раз, но все еще ощутимо сжимая член мужчины плотным кольцом. С каждым малейшим движением вперед губы Фримена раскрывались все шире, пока он вновь не почувствовал, что погрузился полностью. И тогда он с жадностью впился в губы мальчишки, топя в новом поцелуе рвущийся наружу стон.

Логан не получил в ответ на свои слова ни единого звука, хотя... Они были, но вряд-ли связанные с тем, что услышал мальчишка. И услышал-ли? И было ли это так важно для Фримена? Ответ на последний безмолвный и, прозвучавший где-то глубоко в мыслях мужчины, вопрос был четкий и простой до безобразия. Нет.
Или все таки да?
Уже в который раз Логан ловил себя на мысли, что все происходящее с ним ранее не идет ни в какое сравнение с тем, что происходит сейчас. В этот самый момент. На этой самой кровати. В его личной спальне. В его собственном доме. Одно это уже говорило о многом. В пользу мальчишки, конечно, но не в пользу здравого смысла Логана Фримена. И все таки дело было ни в этом. Точнее, не только в этом. Именно сейчас он хотел...... Он сам не знал, чего именно хочет от Калеба. Но это определенно не было тупым желаем удовлетворить себя, иначе бы Логан уже давно сделал это, не обращая внимания на крики мальчишки, которые, тем не менее, возбуждали его, на то, какое впечатление сложится у парня от его первого раза. По большому счету, Фримен должен был наплевать на это, понимая, что это первый и последний раз, когда они занимаются сексом. Это было логично и это было вполне в духе мужчины. Но как раз таки это и было под большим сомнением. Логан еще не осознал это до конца, но чувствовал, что нестандартность ситуации продолжит набирать обороты и может перерасти в нечто большее, чем одноразовый секс. Уж слишком сильными были эмоции, которые овладевали Фрименом, когда он касался этого мальчика. Не говоря уже об ощущениях, которые он испытывал, находясь в нем. Поэтому, скорее всего, ответ состоял всего лишь из двух букв. Он хотел услышать ответы на свои вопросы и комментарии к каждому своему слову, как будто это могло оправдать происходящее или то, что чувствовал Логан. Он, всегда скрывающий свои истинные эмоции под маской великодушия, или дающий волю откровенной ненависти, оказывается, мог испытывать и нечто, присущее обычным людям, тем, кого мужчина всегда презирал. Но это последнее, что волновало его сейчас.
Он чувствовал, как Калеб обнимает его за шею, но его же руки упирались ему в грудь в попытке оттолкнуть. Этого бы Логану не хотелось. Он совершенно отчетливо понимал, что и без того медлит и сдерживает свои истинные порывы. Сопротивление всегда задевало его. Оно заставляло применять еще большую силу в ответ, непременно добиваясь своего, любым способом. Способы Логана Фримена. О них можно было говорить бесконечно. Еще больше времени заняло бы подробное описание каждого из них, но уж чего точно не было бы в этих описаниях, так это нежности и терпеливости, хотя все они могли уместиться в одной весомой фразе - "Метод кнута и пряника". Кнут Логан любил больше, но и пряниками мог побаловать. Однако все это было применимо лишь на словах, в общении с людьми, в их поощрении. В сексе этот метод никогда не применялся мужчиной. Ему это не было нужно. До сегодняшнего дня.
- Да. Мне больно. Я много раз представлял себе, как это будет, строил воздушные замки и… и ласкал себя, сходил с ума от вожделения. Как сейчас. Наплевать на замки и те мечты, которые навсегда останутся только мечтами… я хочу этого. Не останавливайся.
Фримен все еще медлил. Не смотря на последнюю просьбу мальчишки, он прокручивал в голове его другие слова. Оказывается, Логан все еще не потерял эту способность. Думать. Хотя мысли путались и постоянно скатывались к тому факту, что внутри разгорается невероятная буря, готовая смести все на своем пути. Он почувствовал действия парня. Его ответные действия, которые служили подтверждением слов и желаний. Значит, он в самом деле хотел продолжения. Понимая это, Фримен ощущал в себе какую-то нежность. Он точно не знал, каким именно словом называется то, что он чувствовал, но, определенно, ему это нравилось. И то, как Калеб потянул его за волосы, касаясь шеи языком. И то, как он неуверенно целовал его тело. Но больше всего Логану нравилось смотреть на него, видеть каждое изменение в выражении его глаз, или просто наблюдать за мимикой. Мужчина никогда не замечал за собой такого прежде, но вот уже две недели Фримен делал и думал о том, что раньше не представляло для него интереса.
Он смотрел на мальчишку, осторожно двинув бедрами и не спеша выходя из него почти полностью. Это новое движение принесло с собой уже знакомое ощущение, которое невыносимо было просто терпеть. Оно требовало комментария в виде хриплого стона, прикрытых век и приоткрытых губ, но Логан сдержался, вновь наклоняясь к мальчишке и едва касаясь его губ своими. Говорить что-то еще или спрашивать о чем-то было бессмысленно. Мужчине вообще не стоило этого делать, запрятав все свои желания, кроме одного, подальше, поглубже, вообще забыть о них. Он попытался сделать это сейчас, переместившись поцелуями к шее Калеба, покрывая его кожу влажными, чуть покрасневшими следами, и продолжая двигаться как можно медленней и осторожней. И в этом был свой кайф. Фримен мог прекратить все это довольно быстро. Он чувствовал как возрастающее возбуждение уже почти достигло своего пика и что тело уже готово впасть в то состояние, когда им овладевает самое большое наслаждение, которое можно испытать в такой ситуации. Но Логан не хотел этого. Он не хотел просто кончить, что бы потом откинуться на кровати, ощущая в себе приятную слабость. Он хотел отодвинуть этот момент на столько, на сколько это будет возможно. Поэтому он не спешил, скользя ладонями по телу мальчишки, сжимая пальцы на его бедрах, продолжая покрывать его тело поцелуями в тех местах, где это было возможно, опаляя его кожу прерывистым и тяжелым дыханием, и постоянно возвращаясь к его губам, целуя их то нежно, то с жадностью, которая, пожалуй, выдавала его истинные ощущения.

"Люди не о счастье пекутся,
они стремятся к наслаждению.
Они стремятся к наслаждению
даже вопреки своим интересам,
вопреки своим убеждениям и своей вере, вопреки...."

Сложно представить себе человека, который мог бы рассуждать здраво в момент, когда вся его сущность вопит от переполняющих тело эмоций, когда в голове, словно бешеный пульс бегущей по венам разгоряченной крови, отстукивает одно единственное слово - наслаждение. Невозможно быть на столько отрешенным от собственных чувств, что бы не испытать то самое удовольствие, от которого захватывает дух и ты понимаешь, что ничто не имеет такого значения, как тело, которое сейчас находится под тобой, в твоих руках, в твоих сильных пальцах. Ты чувствуешь его - чужое тело, которое всего в несколько мгновений становится одним целым с твоим собственным. И ты ощущаешь, как по нему, по твоему телу, пробегает легкая дрожь, усиливаясь время от времени, как вдоль позвоночника скатываются холодные капельки пота и ты понимаешь, что кожа твоя горит, нагревая эту нечаянную влагу, которая словно испаряется, скатываясь все ниже и впитываясь в шелковые простыни. Ты чувствуешь это, но словно наблюдаешь за происходящим со стороны. Ты видишь фигуру, двигающуюся не спеша, размеренно и так медленно, что создается впечатление замедленной съемки. Ты наблюдаешь за ней и, только спустя какое-то время, замечаешь еще одну фигуру, то самое тело, которое почти скрыто под тем, первым. И ты снова смотришь, стараясь запомнить каждое движение, но от чего-то пропускаешь через себя все те эмоции, что должно быть сейчас испытывают эти двое. Ты понимаешь на сколько это неправдоподобно, но вслед за этим до твоего слуха начинают доноситься звуки, и ты погружаешься в них. Сбивчивое дыхание, тяжелое и рваное, смешанное со стонами и редкими криками, наполняющими пространство вокруг, замещающими собой весь воздух. Их так много, что воздух тоже делается тяжелым, почти осязаемым, поэтому дышать становится еще труднее и ты начинаешь задыхаться......
Все это сейчас переполняло Логана. Такие ощущения и такие эмоции. Он продолжал свои неспешные движения, словно боялся, что каждое из них станет последним. Он не хотел этого, но, все таки, это было неизбежно. Должно быть единственное, что не подчинялось Фримену, так это его тело, а точнее ощущения, которые наполняли его сейчас. Он не мог больше ни о чем думать, чувствуя как плоть мальчишки скользит между их взмокшими телами и как это отражается на реакции.... их обоих, на самом деле. Крик, движение губ и непременно взгляд, который Логан не хотел упустить из виду. Как будто ему было мало того, что он чувствовал, что он слышал, и он хотел разглядеть что-то еще на дне черных, расширенных зрачков Калеба. Ему нравилось вглядываться в его глаза. Это казалось важным и необходимым. Фримен чувствовал это где в подсознании и не смел противиться. И не хотел отстраняться, что бы ускорить движения и довести, наконец-то, себя до разрядки.
- Логан, - в один момент все органы чувств обострились, точнее, они все будто превратились в слух, принеся с собой едва уловимый трепет, как предвкушение чего-то, - я… я люблю тебя, - невольно с губ мужчины слетел хриплый стон. Он уже слышал это. Нет, ни когда-то и от кого-то, а именно в этой комнате, от этого самого мальчишки. Но почему-то сейчас эти слова немного выбивали из колеи. Фримен ощутил, как на его бедрах сильнее сжались ноги парня и почти сразу же почувствовал на губах уже знакомое прикосновение. И он ответил на поцелуй, так же нежно, словно нехотя, как будто не показывая свою страсть, а всего лишь дразня. Язык плавно скользнул по губам мальчишки, едва задевая их и ненавязчиво проникая ему в рот, что бы там столкнуться с его языком, но точно так же осторожно, как будто не желая этого. Когда в теле пульсирует каждая клеточка, заставляя мышцы напрягаться до боли, когда сводит низ живота от того, что уже невозможно сдерживать себя, подобные неспешные ласки не успокаивают, а лишь еще сильнее распаляют тебя. Логан почувствовал это, не прошло и нескольких минут. Он ощутил как очередная волна наслаждения прокатывается по всему телу, задевая внутренности, как будто отодвигая их, пробираясь к месту своего назначения. Он ощущал, что тело готово сдаться в любой момент и не хотел больше сдерживаться. Он поддался этой волне, впившись в губы мальчишки так жадно, что собственные губы начали саднить, запустив пальцы в его темные волосы и сжав их, а вторую ладонь просунув под его поясницу, что бы приподнять немного и еще сильнее ощутить его плоть, зажатую между их телами. И он не мог больше двигаться в том темпе, который выбрал до этого. Его движения постепенно начали ускоряться. Не на много, но этого хватило, что бы спустя какое-то время откинуть голову назад и сорваться на протяжный и тяжелый стон, срывающийся и превращающийся в некое подобие хриплого крика. Этот звук не хотел отступать, он не хотел отпускать Фримена, и вместо облегчения заставлял испытывать все новые эмоции, словно продолжение того, что происходило между ним и Калебом. Дыхание окончательно сбилось, не желая восстанавливаться. Логан как будто захлебывался вдохами, все таки пытаясь сделать хоть один и наполнить легкие необходимым кислородом. Сделать это было не просто, еще труднее было заставить себя пошевелиться или хотя бы открыть глаза. Но все таки Фримен сделал это, в очередной раз упираясь взглядом в глаза мальчишки. Он все еще чувствовал, как плоть пульсирует внутри молодого тела, не оставляя на успокоение ни единого шанса, но все же это дало передышку. По крайней мере вслед за этим пришла приятная расслабленность и некоторое успокоение.
Логан едва заметно улыбнулся, приподнимаясь на вытянутых руках и склоняясь над Калебом, что бы вновь ощутить вкус его губ. Легкий поцелуй, совсем не долгий, а потом мужчина лег рядом, откидываясь на спину и пытаясь справиться с тем, что осталось от его дыхания.

"Я опустился на свое эмоциональное дно,
чтобы оттолкнуться изо всех сил —
и вернуться на поверхность,
где живительного солнечного света
намного больше, чем там,
в заводи целого океана отжившего опыта."

А ведь до со сего момента, до сего дня, Логан в самом деле думал, что ему чужды некоторые человеческие эмоции. Точнее, он был в полной уверенности, что они не нужны лично ему. Фримену вполне хватало искреннего интереса, любопытства и злости, когда первые два чувства обманывали его. Когда он сам обманывался. Так было на много проще и спокойнее. Даже сегодня, когда его жизнь могла закончиться самым что ни на есть отвратительным образом, он не испытал ничего, кроме, пожалуй раздражения, которое должно было перерасти в гнев, если бы не некоторые обстоятельства, сумевшие его отвлечь.
Точнее, одно обстоятельство. И сейчас оно лежало рядом и смотрело на Логана своими голубыми, по детски наивными, глазами. По крайней мере, так мужчине казалось. Тело постепенно отходило от испытанного удовольствия, дрожь в нем стала практически незаметна и это давало возможность дыханию успокоиться. Однако вместе с успокоением пришло и нечто иное. Тревожное чувство, которое подпитывалось мыслями, на время оставившими мужчину. Говоря о том, что случилось в галерее...... Логан вновь готов был поддаться на волю первобытному инстинкту, который ставил самосохранение на первое место, напрочь вычеркивая все остальное из длинного списка неотъемлемых привычек любого человека. И все таки, он не хотел сейчас думать об этом, уставившись в потолок своей спальни и ощущая рядом присутствие постороннего. Странное слово. Оно коробило нутро и от чего хотелось придумать другой термин для описания человека, который помог Фримену не наделать глупостей, а так же заставил испытать что-то иное, не похожее на те три эмоции, которые сопутствовали мужчине большую часть жизни. Логан устало моргнул и немного повернул голову, почувствовав движение рядом.
- Логан, - охрипшим голосом, почти шепотом произнес парнишка, - я… черт. Что там говорят обычно в такие моменты?
Именно сейчас, не в первый раз, но теперь уже совершенно отчетливо, Фримен понял, что если о предыдущей части происходящего между ним и мальчишкой он знает хоть что-то, то о том, что должно быть дальше, он просто понятия не имеет. Пока он размышлял над этим, губ вновь коснулись губы Калеба и на время неожиданная проблема отступила на задний план. Поцелуй был нежным. На столько, что от этого хотелось улыбнуться. Логан сделал это, стараясь не отрываться от губ мальчишки и даже больше. Проведя кончиками пальцев по его спине, он не сильно сжал ладонь на его затылке и поцелуй из нежного превратился в более глубокий и страстный. Тело моментально откликнулось на него всеми членами. Буквально. Но, как ни странно это было осознавать, в голове мэра промелькнула мысль, что с продолжением стоит повременить, поэтому он отстранился. Не сразу. Лишь после того, как прервал поцелуй и еще раз чмокнул мальчишку в уголок губ.
- От куда мне знать? - очень тихо, а главное честно, проговорил он, ощущая, что горло немного саднит. А еще хотелось пить, потому что слова, те немногие, что он произнес, давались с трудом, будто застревая в горле.
- Думаю, "Все было классно. Деньги на тумбочке" не слишком подходяще, - все же добавил он и усмехнулся, продолжая обнимать Калеба и скользить подушечками пальцев по его спине, опускаясь чуть ниже поясницы и снова поднимаясь к его плечам.
- Но все было классно, - продолжал он, улыбаясь, хотя это было почти незаметно, - По крайней мере, мне понравилось. Как насчет продолжения?
На последних словах Логан обнял мальчишку крепче и подался вперед, опрокидывая его на спину и нависая сверху. Устроившись рядом, он продолжал изучать его тело, не спеша скользя по нему ладонью, и вглядываться в его глаза.
- Ты был такой невинный, - тихо заговорил он, очень тихо, на грани шепота, - Жаль, что это уже ушло, но я рад, что именно мне удалось побывать там первым, - пальцы пробежались по животу мальчишки, по бедру и почти коснулись ягодиц Калеба, а в голове промелькнуло "и последним", но Фримен отмахнулся от этого, продолжая говорить.
- У тебя очень выразительное лицо. И глаза. И губы, - он провел по этим самым губам кончиком языка, словно комментируя собственные слова и вновь улыбнулся, теперь уже более заметно, - И мне понравилось, как ты называешь меня по имени.
Логан замолчал, понимая, что ему и в самом деле понравилось. Что все сказанное им не обычная игра слов, а откровение в пылу испытанного удовольствия. Что бы это ни значило. Хотя, значить это могло только одно. То, что совершенно не подходило Фримену и не укладывалось в его представление о собственной жизни. И все же, он не чувствовал в себе желания или необходимости отмахиваться от этого, поэтому, еще раз поцеловав Калеба, он опять заговорил.
- Думаю, все это стоит того, что бы я проявил свое гостеприимство и покормил тебя, - неожиданное продолжение, но что-то во всей этой ситуации сильно смущало Логана, а показывать этого он не любил. Поэтому старался сейчас сменить тему, сменить обстановку, да все, что угодно, лишь бы избавиться от наваждения, которое заставляло говорить, а главное испытывать, странные и непривычные эмоции.
- Хочешь есть? - резко поднявшись с кровати и оглядевшись по сторонам, Фримен наткнулся взглядом на поднос, но тут же понял, что для смены обстановки это мало поможет, - Я просто дико хочу, - взгляд скользнул по обнаженному телу Калеба и теперь слова мужчины можно было понять весьма и весьма двусмысленно. В сущности, это было бы правильно, хотя Логан и старался не показывать сейчас всех своих желаний.
- Можешь воспользоваться душем, а я, пожалуй, посмотрю, чем можно утолить голод. Захочешь, спускайся, или можешь подождать меня здесь. Не стесняйся, - направившись к выходу из спальни, Логан остановился в дверях и обернулся, - И можешь не одеваться. - под конец добавил он и направился на первый этаж.

Тишина. Логан всегда любил ее и раздражался, если вдруг его покой нарушался чьим-либо присутствием в доме или же за его пределами. Те, кто находился рядом с ним большую часть времени - прислуга и охранники - уже давно привыкли к повадкам своего хозяина и старались лишний раз не тревожить его, если только это не являлось делом крайней важности. Исключением была, пожалуй, Мария. Последнее время она все чаще забывала об этом золотом правиле и могла оказаться в неподходящее время в неподходящем месте. Фримен злился и не стеснялся показывать этого. Хотя, иногда ему казалось, что девушка этого и добивается. И именно по причине совершеннейшего неуважения дом работницей личного пространства мужчины, он и дал ей сегодня выходной, освободив тем самым дом от постороннего присутствия.
Спускаясь вниз по лестнице, Логан кинул взгляд в сторону своей спальни и от чего-то остановился. Дом был пуст. Почти пуст. И это почти его совершенно устраивало. Да, он не любил выходные. Не любил, когда не видел вокруг себя вечно суетящихся помощников, готовых выполнить каждое его требование. Это доставляло Фримену особое удовольствие, от которого он чувствовал себя всемогущим. Не в крайнем проявлении, но все же. Он мог все. Практически все, но именно сейчас сомнения по этому поводу заставили его застыть посреди лестницы и задуматься о том, чего же он хочет. В самом деле, чего? Ответить на этот вопрос было так же сложно, как обычному человеку извлечь квадратный корень из десятизначного числа. Если бы сейчас рядом оказался Доминик, он бы посмотрел на своего друга и боса недоуменным взглядом и сказал бы что-то в духе "Какого хуя ты делаешь?". И даже тогда Логан не знал бы, что ответить. За исключением очевидного. То, кем он являлся всю свою сознательную жизнь, вырисовывало довольно четкий шаблон поведения мужчины и его реакцию на те или иные события. Сейчас он должен был не трахать какого-то молоденького парнишку, случайно попавшегося ему на глаза в парке две недели назад, а вместе с Домиником и его ребятами размышлять над тем, как избежать дальнейших проблем с прокурором. Но, вместо этого, он, кажется собирался на кухню, что бы в отсутствии Марии проявить еще одно свое необычное качество, а именно, способность накормить себя, ну и того, кто оказался поблизости.
Логан усмехнулся и направился в гостевую ванную, что бы для начала принять душ, а уже потом играть в обнаженного повара на собственной кухне. Водные процедуры не заняли слишком много времени, но это дало еще одну возможность подумать. В последнее время это стало походить на дурную привычку. Нет, Фримен и раньше проводил большую часть времени размышляя над той или иной проблемой, решая как воплотить в жизнь очередное свое желание. Однако теперь его мысли были заняты немного другим. Совсем другим, если быть точным. Перед мужчиной все еще стоял вопрос - что дальше? Что делать с неудачным покушением на свою жизнь? Что делать с тем, кто это организовал? Что сказать прессе, которая, безусловно, не смотря на все старания Доминика, захочет узнать обо всем из первых уст? Что делать с мальчишкой? Вопросов получалось слишком много, и если некоторые из них могли подождать, то последний требовал немедленного ответа. По крайней мере, решение нужно было принять до того момента, как будет съеден еще не приготовленный ужин.
Задержавшись ненадолго перед зеркалом, Логан взъерошил влажные волосы, справедливо решив, что тратить сейчас время на обретение достойного внешнего вида просто нелепо, и наконец таки отправился на кухню. Путешествие по собственному особняку порой раздражало его, потому что такое огромное пространство могло поглотить кого угодно, даже своего владельца. Требовалось не мало времени, что бы обойти все комнаты, тем более когда приходилось делать остановки. Не понятно зачем, но Фримен и сейчас задержался в гостиной, для чего-то подойдя к небольшому столику, на котором лежала его почта. Должно быть Мария еще не успела отнести ее к нему в кабинет и сейчас Логан принялся перебирать ее, как будто нарочно старался отстрочить принятие решения. Хотя, он никогда и ничего не делал просто так. Даже если выбор действий был случайным, в конце концов оказывалось, что это было просто необходимо. Вот как теперь. Дойдя до конвертов со счетами за многочисленную недвижимость, мужчина выудил один из них и с задумчивым видом уставился на адрес отправителя. Это был счет за содержание лофта. Жилье, которое было куплено Фрименом еще до того, как он занял кресло мэра и перебрался в этот особняк. Теперь он редко наведывался туда, только тогда, когда хотелось отрешиться от всего, включая собственное положение и серьезно подумать. Лишь один человек знал об этом месте, но для всех остальных наличие этой недвижимости в пользовании мэра было тайной. Не считая, конечно, тех, кто ежемесячно присылал счета.
Отложив конверт, Логан отправился дальше. Теперь уже совершенно целенаправленно - на кухню. В эту часть дома он заходил не часто. Лишь по крайней необходимости, и во всем, что касалось провизии, ориентировался плохо. Сначала были проверены всевозможные полки и шкафы, а уже потом пришла очередь холодильника. Открыв дверцу и внимательно разглядывая полки, а точнее их содержимое, Логан уже совершенно точно знал, что будет дальше. Вот так. Внезапно. Это решение пришло, как случалось нередко, совершенно неожиданно, но у Фримена было ощущение, что стоит попробовать воплотить его в жизнь. И раз уж он решился на это, то и все происходящее, начиная с этой минуты, должно соответствовать. Мужчина невольно вздохнул. Однако это не было связано с его мыслями. Перемещая взгляд по всевозможным контейнерам с продуктами, он никак не мог понять, что же именно станет сегодня его ужином. Не только его, кстати.
- Ну что, Логан, - усмехнувшись, вслух проговорил Фримен, доставая замаринованные рыбные стейки, сыр и овощи для салата, выставляя все это на рабочий стол, - вспомним былые годы и посмотрим, не разучился-ли ты готовить?
В последнем мужчина сильно сомневался, поскольку даже сейчас, в те редчайшие дни, когда Мария брала выходной, он вполне справлялся с ролью кухарки, хотя, в большинстве случаев, предпочитал визиты в рестораны. Раньше он любил заниматься этим. Не походами в рестораны, готовкой. В те далекие дни, когда денег хватало лишь на самое необходимое, приходилось здорово использовать свою фантазию, что бы из обычных продуктов приготовить что-то действительно съедобное. Получалось неплохо, по крайней мере Логан и его тогдашняя компания не умерли с голоду, что, надо заметить, давало очко в его пользу. Сейчас подобной проблемы не было, но вместо нее была другая - Фримен начинал настальгировать по тем временам. Этого он тоже не любил, поскольку именно в такие моменты начинал сомневаться в том, что ему нравится его нынешняя жизнь.
Включив электрогриль, мужчина принялся мыть салатные листья, ловя себя на мысли, что с тех самых пор, как выбрался со дна жизни еще ни разу не готовил для кого-то, он едва не поддался внутренней панике, но вовремя остановил себя, решив, что раз уж отступил от привычного один раз, нечего останавливаться и стоит довести все до логического конца. Покончив с "купанием" будущей еды, Логан достал из стола нож, оглядев его и попутно заметив, что с таким лезвием он мог бы войти между ребер какого-нибудь бедолаги словно в теплое масло, и принялся нарезать салат, складывая его в большую прозрачную миску. Шикарная картина, если не задумываться о том, что за человек хлопочет сейчас на кухне и что именно вертится у него в голове в этот момент.
- Логан? Я… все же решил спуститься сюда. У тебя очень красивый дом.
От чего-то приход мальчишки не удивил Логана. Он мельком глянул на него и, отправив в рот небольшой кусок салатного листа, вернулся к своему занятию.
- Ты, кажется, говорил это в прошлый раз, нет? - усмехнувшись внезапно возникшим воспоминаниям, Фримен закончил орудовать ножом и теперь посмотрел на Калеба более внимательно, - Теперь мы с тобой находимся в неравном положении, - опустившись взглядом к полотенцу, мужчина едва заметно улыбнулся и немного приподнял бровь, словно удивляясь этому факту, - Уверяю, тебе совершенно нечего стесняться, - продолжил он, и принялся нарезать маленькие томаты, отправляя их все в ту же прозрачную миску, следом за салатом, но уже через пару минут останавливаясь и снова глядя на мальчишку, - Так и будешь там стоять? - начал он, указывая ножом в сторону Калеба, -  Я бы не отказался от помощи или теперешняя молодежь предпочитает фаст-фуд и понятия не имеет о том, что такое настоящая еда?
От чего-то Логан не сомневался в том, что это именно так, однако сей факт не сильно его смущал.
- Не важно, иди сюда, - развернувшись к мальчишке лицом, словно освобождая ему место у стола и показывая куда именно он должен подойти, Фримен дождался, когда Калеб сделает это и встал позади него, ненавязчиво прижимаясь пахом к его ягодицам, точнее, к полотенцу, и вкладывая в его руку нож. Тем не менее, отходить или бросать начатое мужчина не собирался. Сжав ладонь поверх руки парня, в которой он держал "орудие труда", Логан склонился к нему и продолжил нарезать томаты, теперь комментируя их совместные действия.
- Не стоит нажимать слишком сильно, что бы сок оставался внутри, а мякоть не превращалась в кашу, иначе это невозможно будет есть. Мы ведь этого не хотим?
По мере того, как половинки томатов плавно перекочевывали в миску с салатом, у Логана постепенно пропадало желание готовить, но зато с новой силой появилось совсем другое. Он прижимался щекой к волосам мальчишки и грудью чувствовал тепло его кожи, и это совсем не располагало к простым техническим действиям. Хотелось совсем другого, причем с каждой минутой это становилось все более заметно, учитывая полное отсутствие на Логане одежды и близость его паха к заднице парня. Но все же, Фримен старался не поддаваться этому и следом за нарезанием томатов, он приступил к "уроку" по натиранию сыра, который занял гораздо меньше времени, и под конец, мужчина все же не сдержался, обняв Калеба за пояс и оставив на его шее несколько влажных поцелуев.