Как будто можно было рассчитывать на то, что после ненавязчивых поцелуев приготовление ужина продолжится как ни в чем не бывало. Хотя, у Логана не было какого-то специального расчета, или же мыслей относительно того, чем бы он хотел заняться дальше. Мужчина никогда не фантазировал на подобные темы, ибо считал это совершенно бессмысленным занятием, больше подходящим людям раза в два моложе его. Ко всему прочему, за последнее время его сексуальные отношения с кем бы то ни было носили скорее деловой характер, нежели романтический, который присущ большинству особей обоих полов, стремящихся найти себе пару. Безусловно, Логан этого не искал, поэтому сейчас просто делал то, что хотел, что подсказывали ему его желания. Вот чего он в самом деле никогда не скрывал и не обуздывал. Можно было с уверенностью сказать, что Фримен любил себя и баловал. Кажется так называется потакание всем прихотям и стремление поскорее воплотить их в реальность. Да, это было вполне подходящее слово. Прихоть. А как иначе можно было назвать то, что целиком и полностью выбивалось из привычного течения жизни мэра Питтсбурга и манеры его поведения? Он захотел - он получил. Он решил - он сделал. Так было всегда, а о причинах, которые подвигли его на подобные действия, мужчина, пожалуй, подумает позже. Или не станет думать вовсе, вплоть до того момента, когда поймет, что ситуация изжила себя и не может больше радовать его ничем, принося лишь ощущение скуки и обыденности.
Пока этого не случилось. Пока его не смущало даже то, что он собирался сделать. Не прямо сейчас, а позже. Завтра. Но это завтра, а в данный момент, он почувствовал как бедра коснулась рука Калеба и это заставило мужчину немного отстраниться. Взгляд скользнул сначала по темной шевелюре, потом переместился на стол, где вся предыдущая работа встала. К слову говоря, встала не только она, и это начинало беспокоить Фримена поскольку он не планировал продолжения, хотя не слишком огорчился тому факту, что оно может случиться.
- Может быть… салат и все остальное сможет подождать? Хотя бы немного, - Логан слегка наклонил голову, что бы рассмотреть лицо мальчишки, обнимающего его, и не смог сдержать довольной полуулыбки, заметив как тот, от чего-то, смущается. Нужно было здорово постараться, чтобы не заметить того, что мэру нравится подобное поведение Калеба, точнее его реакция на все происходящее. Он уже слишком давно не испытывал ничего подобного сам, даже в более щекотливых ситуациях, да и люди, окружающие Фримена, совсем не походили на тех, кого можно было смутить хоть чем-то, - я… я хотел бы кое-чего, только… не знаю, получится ли. Я никогда не делал этого.
Недоумение имело место быть. Проще говоря, Логан не мало удивился, наверное от того, что не мог понять, о чем именно говорит парень. Не внес ясности и поцелуй, который последовал за словами Калеба и на который, тем не менее, мужчина ответил, продолжая обнимать мальчишку за талию и невольно поддаваясь ему, разворачиваясь и чувствуя, как поясницы касается прохладная столешница. И снова ощущение мягких губ на своих собственных, совсем короткое и так же не дающее никаких разъяснений. Когда мальчишка отстранился, Логан продолжал смотреть на него, чуть подняв бровь и все еще ища в его действиях хоть какого-то ответа. Странно, что он не понял этого сразу, хотя, кому придет в голову  ожидать подобного "рвения" от парня, который только что признался в том, что никогда этого не делал. Фримену так и хотелось спросить - чего этого, но вскоре это перестало иметь значение, потому что стало совершенно очевидным. И Логан вновь поймал себя на мысли, что еще ни разу не видел подобной реакции на свое тело. Он наблюдал огромное количество эмоций, но смущение среди них не значилось точно. Это опять возвращало его к тому, что происходящее является странным для него и до нелепости непривычным. Более логичным было бы представить Фримена, силой заставляющим отсосать у себя какого-нибудь парнишку или девушку, но никак не безмолвно стоящим на собственной кухне, смотрящим сверху вниз на парня, который, казалось, не имел ни малейшего понятия о том, что ему предстоит делать. Но, как оказалось, сейчас именно это заставляло мужчину испытывать нечто сродни волнению предвкушения.
Он сильнее прижался к краю столешницы и плотнее сжал губы, почувствовав первое прикосновение языка к своей плоти. Он даже чувствовал в себе желание улыбнуться, но вместо этого продолжал наблюдать за Калебом, не отводя от него взгляда и время от времени облизывая губы, чувствуя, как стягиваются мышцы внизу живота. Ощущения, безусловно, были приятными. Они захватывали, не полностью, но все же с каждым новым движением мальчишки внутри оставалось все меньше места для каких-то других ощущений. Логан никогда не думал, что такое ему может понравится, но все таки это было именно так. Он даже старался не шевелиться и сдерживал дыхание, которое постепенно пропадало, точнее, становилось сбивчивым и тяжелым. И все таки, Фримен чувствовал себя не совсем уверенно, хотя это не было тем смущением, что все еще отражалось на лице Калеба и уж точно оно не относилось к характеру самого мужчины. Точнее, именно к нему оно и относилось, учитывая, что в данный момент Логан чувствовал, что инициатором выступает не он, а всего навсего поддается желаниям мальчишки, хотя, вне всяких сомнений, его это вполне устраивало. Почти. Он не долго наслаждался бездействием и, в конце концов, подал признаки жизни, коснувшись ладонью плеча мальчишки, не спеша поглаживая его и постепенно перемещаясь к его волосам. Скользнув по шее и коснувшись щеки Калеба, Фримен запустил пальцы в темную шевелюру и все таки прикрыл глаза, правда ненадолго. Почувствовав, как мальчишка наращивает темп, он резко распахнул их и, накрыв его ладонь, скользящую по телу, своей, сильнее сжал пальцы в его волосах.
- Чшшшшш. Нежнее, малыш, - тихо, сдерживаясь, что бы не сорваться на стон, произнес Логан, - медленнее, мы же никуда не торопимся.
По интонации голоса сложно было понять, спрашивает Фримен или же говорит утвердительно. Он и сам не знал этого. По идее, до понедельника он был абсолютно свободен. Он так решил, когда покидал сегодня галерею. Зная особенности собственного характера, Логан прекрасно понимал, что так будет лучше для окружающих и для него..... в первую очередь. И, кажется, ему вполне нравилось это решение. По крайней мере то, что происходило чуть раньше и в данный момент помогало сосредоточиться на мыслях о собственном удовольствии и не думать больше ни о чем. Фримен улыбнулся мальчишке, а еще своим мыслям и, высвободив пальцы из его волос, провел по щеке, вновь замечая на ней насыщенный румянец. Все таки этот нюанс здорово заводил его. Ему нравилось смотреть именно на такое лицо, но уже спустя пару минут, мужчина прикрыл глаза, откидывая голову назад и вновь чувствуя, как между пальцев проскальзывают локоны темных волос парня. Об ужине, точнее, об его приготовлении было окончательно забыто. Об этом просто невозможно было думать, так как тело совершенно отчетливо регистрировало прилив возбуждения, которому очень легко было поддаться. Удовольствие, это всегда удовольствие. И не важно, каким именно способом ты его получаешь, но если получаешь, то остается лишь расслабиться и прочувствовать все сполна, не сдерживаясь и выдыхая в пространство хриплые стоны вперемешку со сбившемся дыханием.

Он уже не помнил, когда в последний раз испытывал что-то по настоящему..... Нет, просто, что-то настоящее. Наверное это было много лет назад, так давно, что Логан с трудом мог припомнить моменты, когда ему было так же легко. Не стоит путать легкость по жизни, видимую, ту, что обычно наблюдают окружающие, даже те, кто видят тебя каждый день, и ту, что действительно наполняет не только мысли но и тело, душу, если хотите. Фримен не производил впечатление человека, удрученного своими проблемами и способами их решений. Он никогда не показывал своих слабостей, хотя порой они так и просились наружу. Но это поначалу. Впоследствии мужчина научился контролировать их и уже не задумывался о том, какое производит впечатление, прекрасно зная, что оно именно такое, какое нужно. Пожалуй, только Доминик, Эндрю и, в меньшей степени, Виктория видели его настоящего. Были еще люди, перед кем Логан мог раскрыться в моменты близости, но вряд-ли тем, кого он трахал, было хоть какое-то дело до внутреннего содержимого мистера Фримена. И, по правде говоря, такое положение дел его вполне устраивало. Что может быть менее обременительным, чем жизнь, направленная лишь на выполнение собственных планов и задумок? Что может быть проще, чем задумываться лишь над собственными желаниями и выполнять их, не считаясь больше ни с кем? Ответы на эти вопросы были просты и понятны, по крайней мере самому мужчине. Он так же надеялся, что подобная философия дойдет и до окружающих его людей, которые не будут ждать от него слишком много. Ждать хоть чего-то.
Однако, не смотря на такое приспособленческое отношение к другим и к самой жизни, иногда Логана одолевали мысли, в которых он не стремился добиться невозможного, возвыситься над теми, кого считал ниже себя по многим параметрам, и сомнения относительно того, что он все делает правильно и, в конечном итоге, добьется именно того положения, которое сможет удовлетворить его эго. Иногда Фримен делился своими сомнениями с Домиником. Тот слушал, но, кажется, до конца не понимал о чем именно говорил Логан. Они были близки, но все же по характеру и по взглядам на жизнь не во всем походили друг на друга. Но, по крайней мере, у мужчины была возможность высказаться, хотя он почти сразу же жалел об этом и награждал себя мысленной пощечиной, что бы придти в чувства  и вновь стать тем, кем его видели окружающие. И все таки, подобное раскисание не было единичным случаем. Время от времени Фримен поддавался ему и тогда отгораживался ото всех, проводя долгие часы в одиночестве.
Но не сейчас. Сейчас он не был один, хотя знакомое ощущение слабости постепенно заползало внутрь и наполняло его темную душу. Оно начало подниматься где-то глубоко внутри, сквозь прочие эмоции, которые испытывал мужчина. Он чувствовал на своем теле прикосновения нежных мальчишеских рук, его губы и язык, касающиеся плоти, и не мог справиться с собой, что бы просто наслаждаться этим не выдавая того, что испытывает. Ему было хорошо. Кто бы усомнился в этом в подобной ситуации? Но хорошо и хорошо могут звучать по разному. Все зависит от ситуации, настроения и компании, в которой находишься. Компания мэра вполне устраивала. Еще бы, ведь он сам ее выбрал. Настроение было приподнятое, а ситуация еще раз заставляла задуматься, правда ненадолго. О чем вообще можно было думать, когда мышцы внизу живота напрягаются все сильнее, когда по коже пробегает не легкая дрожь, но что-то очень похожее, от чего становится не по себе и хочется стонать. Не сдерживаясь. Логан и не пытался, потому что даже если бы сейчас в доме помимо него и Калеба был кто-то третий..... четвертый, пятый, шестой и далее до нескольких десятков, ему было бы ровным счетом плевать на этот факт. Единственное, что имело сейчас значение, так это темная шевелюра мальчишки, на которую Фримен взирал сверху вниз, наблюдая не только за тем, как двигается парень, но и за тем, как его собственные пальцы копошатся в кудрявых волосах, сжимая их с силой или же просто поглаживая. Не хотелось думать даже о каких-то сравнениях, которые лезли в голову Логана прежде. Он понял, что это совершенно бессмысленно. Да и зачем, когда всего несколько минут, еще несколько движений и по кухне разнесся хриплый стон, а сам мужчина ощутил как все тело пронзает прилив невероятного удовольствия, скатывающегося вниз и заставляющего пульсировать плоть, изливаясь семенем прямо в рот мальчишке.
Фримен невольно подался бедрами вперед, сжимая одну ладонь в волосах Калеба, а второй держась за столешницу, и еще раз простонал. Чуть тише, но все же достаточно громко, чтобы услышать, как его собственный голос отражается гулким эхом от стен комнаты. Он замер, приоткрыв губы и слегка ослабив хватку, позволяя мальчишке отстраниться, а следом за этим приоткрыл глаза и попытался разглядеть его лицо сквозь туманную пелену все еще застилающую глаза.
- Решил испробовать все и  сразу, - полушепотом полустоном проговорил Логан и немного наклонился, вновь закрывая глаза и на ощупь беря парня за плечи, помогая подняться, - на этот раз?
Он все таки посмотрел на него, улыбаясь одними глазами и прижал к себе так, что их бедра соприкасались, а ладонь мужчины могла свободно коснуться плоти мальчишки, скользнув под полотенце. Фримен обнял его за плечи, сжав пальцы на затылке, и приблизился к его губам, вначале проводя по ним языком, ощущая на них свой собственный вкус, а потом настойчиво проскальзывая между ними и целуя Калеба, одновременно с этим обхватывая его плоть ладонью и принимаясь не спеша ласкать ее, прислушиваясь не только к своим ощущениям, но и к реакции парня. Раньше подобное никогда не интересовало Логана. В конце концов, какое ему было до того, что испытывают другие? Но сейчас ему стало интересно. Неподдельное и очень искреннее чувство, которому мужчина решил пока не удивляться. Он лишь продолжал целовать Калеба и продолжал двигать рукой, то совсем останавливаясь, то наращивая темп, но все же не сжимая ладонь слишком сильно.

Логану нравилось, что мальчишка целует его в ответ, и то как он это делал, не оставляло в этом сомнений. Естественно, чувствовать положительную реакцию на свои действия всегда приятно, хотя Фримен не слишком расстроился бы, будь она иной. Тем не менее, в этом случае, сценарий развития дальнейших событий превратился бы в нечто другое. И снова от невольных мыслей по телу мужчины прокатилось легкое возбуждение. Не достаточно сильное, что бы поддаться ему, но все же ощутимое. Логан постарался не обращать на это внимания и сосредоточился лишь на том, что делал. Калеб отстранился и все, что оставалось Фримену, это наблюдать за выражением его лица и улавливать каждое изменение, отражающееся на нем. Что поделать? Он всегда был и, по всей видимости, навсегда останется вуайеристом, которому доставляет особое удовольствие смотреть, видеть, наблюдать. Так было и сейчас. Ему нравилось, а еще было приятно касаться молодого тела, зная, что никто прежде не делал с ним этого. Разве что сам  Фримен, неделями раньше у себя же в доме. Тогда это было менее обдуманным поступком, более импульсивным и уж совершенно точно Логан не собирался ломать голову над тем, каково оно будет - продолжение. Тогда он просто хотел этого мальчика. Просто и без затей. Испытать наслаждение, которое продлилось бы не слишком долго, но Фримен ни за что не захотел бы этого повторить. Или даже тогда он бы не стал ограничиваться одним единственным разом? В сущности, сейчас это ни имело ни малейшего значения.
Он чувствовал как пальцы Калеба сжимаются на его плечах немного сильнее, как двигается он сам навстречу движениям ладони мужчины и невольно от всех этих ощущений губы Логана раскрывались будто сами собой, словно он хотел поймать, уловить каждых стон и вздох, что бы понять, на сколько сильны сейчас эмоции парнишки. Возможно, это и правда было сильно. По крайней мере то, что бросалось Логану в глаза, то что доносилось до его слуха, то как мальчишка прижимался к нему и как целовал, говорило именно об этом. Подобное вызывало душевный подъем. Да-да, именно душевный и никакой более. Фримен был слишком сосредоточен на всем происходящем, что бы думать еще и о собственных желаниях. Его захлестывал живой интерес, как человека, который впервые сталкивается с чем-то действительно завораживающим. Он отвечал на поцелуй, сжимая пальцы на затылке Калеба, и запускал их в его волосы, когда тот отстранялся и вновь появлялась возможность разглядывать его лицо. С каждым новым движением оно все больше притягивало мужчину и в конце концов, когда он почувствовал как в ладони пульсирует плоть парня, когда он услышал стон, очень похожий на тот, что сорвался с его собственных губ совсем недавно, Логан позволил себе улыбнуться, считая, что это будет лучше, чем выдавать свои эмоции тихим полустоном, вторящим голосу мальчишки. Мужчине и без того казалось, что его дыхание стало точь в точь таким же, как у Калеба, что оно точно так же срывается и не дает полноценно вдохнуть. Он попытался успокоиться, не отрываясь глядя на парня и стягивая с него полотенце, что бы вытереть руку и, едва коснувшись, провести по плоти мальчишки. И почти сразу же с этим он почувствовал его прикосновения на своих руках и то, как скрещиваются их пальцы. Похоже, мальчишке нравилось делать это. Не понятно зачем, но Логан не стал противиться такому странному для себя жесту.
Почувствовав, как полотенце падает на пол, мужчина вновь обнял Калеба за плечи свободной рукой и коснулся губами его волос. Прикрыв глаза, он продолжал улыбаться и стоять почти не шевелясь, размышляя над тем, что, кажется, первопричиной его прихода на кухню было совсем другие планы. А еще, он вдруг понял, что мальчишку все произошедшее снова смутило. Перед глазами так и стояло его раскрасневшееся лицо, которое теперь было спрятано на его груди. Вспомнив об этом, мужчина тихо вздохнул, но под конец вздох все же больше походил на стон. Он не стал отстраняться, а тихо прошептал куда-то поверх головы Калеба, - Для того, кто никогда прежде не делал ничего подобного, ты схватываешь налету, но.... - он все же отстранился и попытался заглянуть парню в глаза, - если ты не перестанешь так очаровательно краснеть, я, пожалуй, могу и влюбиться.
Несколько долгих секунд Логан просто смотрел на мальчишку, сдерживая улыбку, с чуть вздернутой бровью, выдававшей в мужчине не только интерес к Калебу, но и откровенное желание к продолжению. Тем не менее, оно стало довольно прозаичным и совсем не таким, каким должно было быть по логике вещей и в свете только что случившегося на кухне. Хотя, кто может знать наверняка, как оно должно происходить на самом деле.
- Но пока этого не случилось, - коснувшись губами раскрасневшейся щеки парнишки, Фримен высвободил руку и повернул голову, рассматривая миску с салатом, - я бы все же хотел закончить начатое. Или ты уже не хочешь есть?
Усмехнувшись, мужчина вновь повернулся к Калебу и провел подушечкой большого пальца по его губам, после чего поцеловал, но очень коротко. Дожидаться ответа на свой вопрос он не стал, предоставив мальчишке полную свободу действий, хотя сам рассчитывал на то, что он просто посидит в сторонке. Что бы не сомневаться в том, что так и будет, Логан молча кивнул парню на один из стульев за обеденным столом и теперь, когда Фримен вернулся к роли кухарки, он время от времени бросал на Калеба заинтересованные взгляды, совершенно не стесняясь этого, и уж тем более не собираясь смущаться, как делал этот мальчишка. Покончив, наконец с салатом, мужчина отправил на гриль, который, надо заметить, к этому времени раскалился как следует, рыбу, и пока она жарилась, достал из стеклянного охлаждающего шкафа бутылку белого вина. Оно превосходно подходило к предстоящему ужину, да и расслабиться им обоим не помешало бы. Особенно некоторым. Взгляд еще раз скользнул по телу парня и на Логана вдруг накатило такое сильное желание, что он начал опасаться за продолжение вечера, в том плане, что ужин мог вновь отложиться на неопределенный срок. Отогнать эту мысль помог таймер, так вовремя пискнувший где-то позади мужчины, от чего тот даже немного вздрогнул и нехотя вернулся к необходимому занятию.
Спустя еще несколько минут, оп присел за стол рядом с Калебом, пододвинув ему тарелку, и принялся разливать вино по бокалам, стараясь не отводить взгляд от парня слишком на долго.
- Я обычно не ужинаю дома, - проговорил Логан и, тихонько стукнув по бокалу парня своим, сделал несколько глотков, - Хотя у тебя, наверное, все с точностью до наоборот.
Последнее не было вопросом, потому что Фримену в отношении Калеба ничего другого в голову не приходило. О чем еще с ним разговаривать он просто не знал, по крайней мере так, что бы это опять не вылилось во что-то с сексуальным оттенком. Хотя, странно рассуждать так, сидя нагишом на собственной кухне и поглощая ужин рядом с таким же обнаженным человеком.

И тут нужно пояснить, от чего Логан был настолько уверен в своих суждениях относительно мальчишки. Конечно, он был достаточно самоуверенным и самовлюбленным, что бы считать свое мнение об остальных единственно верным. Он также довольно не плохо разбирался в людях, с первого взгляда умея разглядеть в них что-то, что могло привлечь его внимание. Или же увидеть полное отсутствие, так называемой, изюминки. С большой натяжкой, но все таки его можно было назвать психологом, хотя его суждения не базировались на глубинных познаниях человеческой природы, а были основаны исключительно на умении видеть и подмечать важное. Но, тем не менее, в данном конкретном случае все было несколько иначе. Фримену не нужно было строить гипотезы, задавать наводящие вопросы и переспрашивать, уточняя тот или иной факт относительно Калеба. Все это он и без того знал. А как иначе? Мужчина привык знать все и обо всех, по крайней мере это касалось тех представителей общества, что интересовали его. Некоторых он имел возможность узнать лично, но в тот раз, две недели назад, все вышло из под контроля. Из под его контроля, и смириться с этим Логан просто не мог. Не важно, увиделись бы они еще раз или та встреча так и осталась бы единственной, но Фримен обязан был, естественно, самому себе, выяснить, что за чудо попалось у него на пути.
И теперь, слушая мальчишку, мешая его слова с едой и белым вином, он лишь изображал слушателя, едва заметно кивая и иногда поворачиваясь к Калебу. Его слова об отце чем-то зацепили Фримена, хотя, он не мог до конца понять парня. Его собственные отношения с родителями вряд ли можно было назвать пособием для идеальной семьи, поэтому разговор на эту тему Логан поддержать не мог. Ну, что он мог ответить?
- Понимаю. Хотя, нет, не понимаю, потому что я убил своих мать и отца. На самом деле, со вторым папашей я сделал тоже самое, так как оба они не заслуживали жизни, ибо пытались унизить меня и не видели ничего, кроме собственной выгоды.
Не слишком подходящий рассказ для беседы, если сравнивать его со словами мальчишки. Но это заставило Логана задуматься. Не о том, сколько глупостей он совершил, потому что, поверьте, ничего более правильного мужчина в своей жизни не делал, но о том, на сколько Калеб отличался от него, и не только в возрастном плане. Возможно, именно поэтому он вызывал такой интерес и желание впустить его в свою жизнь хоть на немного.
- Кажется, у меня сейчас развяжется язык и я начну рассказывать про свою семью, но вряд ли это… тебе интересно.
Фримен ничего не ответил, про себя усмехнувшись тому, на сколько парень оказался прав. Он интересовал мужчину, а вот его жизнь в самом деле была скучной до невероятности. Невольно Логан попытался представить, как бы он ощущал себя, будь у него такая жизнь, но лишь еще раз убедился в том, что его собственная подходит и нравится ему куда больше. Можно позволить себе все, а если не все, то очень многое. И это не вызовет смущения и мыслей о том, что подумают о тебе другие. Конечно, такая жизнь не падает на голову, а является результатом многолетнего разложения общепринятых норм и моралей, которые обычно сдерживают людей и не позволяют отстраниться от обыденности, но Фримена такое положение вещей вполне устраивало.
- По крайней мере, я не задумываюсь над тем, каким будет мой ужин, - и снова молчаливая усмешка, вызванная воспоминаниями о том времени, когда подобная проблема была весьма насущной и преследовала Логана на протяжении ни одного года каждый день. Зато теперь с этим был полный порядок. Мужчина отложил в сторону вилку и отодвинул от себя тарелку, сосредоточившись на вине и на парне, конечно. Раскрывать перед ним душу, какой бы мрачной она ни была, Фримен не собирался. А вот слушать ему понравилось. Это позволяло сравнить то, что мужчина и так знал, и слова Калеба. Жаль, что он не продолжил, а решил задать вопросы, на которые Логану совсем не хотелось отвечать.
Он сидел вполоборота к мальчишке и снова не понимал его. Хотя, должен был, учитывая, что только несколько минут назад сам пришел к выводу об их непохожести. Тем не менее, до идиота парню было еще очень далеко. Мэр мог привести сотни примеров, доказывающих, что Калеб слишком накручивает себя и понятия не имеет о том, что такое настоящий человеческий идиотизм, но, естественно, ничего говорить не стал, задумавшись над его последним вопросом. Думал не долго, но вместо того, что бы ответить, поднялся из-за стола, допивая содержимое бокала.
- Обычно, я сплю один, - все же произнес Логан. Отойдя от мальчишки на каких-то пару шагов, он взял небольшое блюдо с зеленым виноградом и вручил его Калебу, после чего забрал со стола бутылку с остатками вина и, сжав запястье мальчишки, повел его за собой.
Стоило-ли говорить об обычности, когда привычный шаблон поведения уже давно расползался по швам, выставляя на показ другую, мало кому знакомую, сторону Логану Фримена? Но что-то ведь нужно было ответить, хотя на самом деле не слова, а действия мужчины должны были развеять сомнения парня. Поднявшись на второй этаж и вновь оказавшись в спальне, Логан забрал у мальчишки блюдо, тут же поставив его вместе с бутылкой на прикроватную тумбочку и, все еще не говоря ни слова, нырнул под скомканное покрывало. Устроившись на боку и внимательно гладя на Калеба, он пытался представить как тот сейчас себя чувствует, но конечно же его мысли были далеки от правды, поскольку Фримен по определению не мог испытывать таких же эмоций, как и молоденький парнишка,  оказавшийся в такой ситуации. Молчание и ожидание, кажется, слишком затянулись, и мужчина, наконец-то, откинул край покрывала, как бы приглашая Калеба устроиться с ним рядом, однако дожидаться этого не стал, решив сделать еще несколько глотков вина. Стоило употребить что-нибудь покрепче, но Логан решил, что и этого хватит для того, что бы снять с мышц напряжение и не слишком затуманивать рассудок.

Логан пытался вспомнить, когда в последний раз он испытывал подобное умиротворение. Это было лет двадцать назад, кажется, или чуть меньше. Одним словом, это было так давно, что Фримену подчас казалось, что это происходило не с ним. И все же сейчас у него возникло едва ощутимое де-жа-вю. Он никогда не жалел о годах своей юности, о том, как провел их и что тратил большую часть времени не на наслаждения самой жизнью и тем, что она ему давала, а упорно добивался того, что казалось ему важным. Хотя, почему казалось? Это в самом деле было важным. Все, что он когда либо делал являлось неотъемлемой частью его самого, а значит имело большое значение и стоило многого. Слишком много. Однако мужчина никогда не позволял себе слабости жалеть об утраченном, разве что только о том, что у него было отнято. Но даже потери Логан предпочитал рассматривать как знак, намек на то, что нужно делать дальше. Он вспомнил тот самый момент, который теперь словно повторялся, и понял от чего у него внутри время от времени пробивается неуловимое чувство уязвимости. Конечно, обстановка была не такой шикарной, рядом с ним был совсем другой человек, да и сам Фримен, по правде говоря, на тот момент ничуть не походил на себя теперешнего. Но эмоции были теми же. По крайней мере они были очень похожи на те, что мужчина, будучи еще совсем юным, испытывал по отношению к кому-то еще.
Логан словно заново погружался в свои воспоминания, а вместе с этим отключался от того, что происходило сейчас возле него. Но почувствовав, как мальчишка ложится рядом, он как будто пришел в себе и теперь опять видел перед собой раскрасневшееся лицо с курчавой шевелюрой и большими потрясающего голубого цвета глазами.
- Жребий брошен? А почему именно это?
Вместо ответа Фримен еще раз приложился к бутылке, но жест парня все таки заметил. А еще, в его голове промелькнула мысль о том, что если Калеб не перестанет задавать неудобных вопросов, то Логану так и придется изображать из себя молчуна, так как что ответить ему на это мужчина просто не представлял. Нет, конечно, у него были ответы, причем лично для Фримена они являлись простыми и весьма емкими, не требующими пояснений. Вот только ему от чего-то казалось, что услышав их парнишка вряд-ли поймет Логана и, возможно даже, попытается изменить свое отношению к нему. Неужели мужчину волновало именно это? Как бы странно это не выглядело, но, кажется, да. Именно об этом беспокоился мэр, хотя раньше не замечал за собой такого внимания к отношению окружающих. Но да случай, явно, был не из числа обычных. Опять и снова Фримен приходил к этой мысли и все еще пытался подобрать нужные слова для поддержания разговора. Иначе, все что ему оставалось, это откинуться на спину и мирно уснуть, ощущая рядом с собой тепло другого тела.
Но спать не хотелось, разве что совсем немного. Сделав еще один глоток вина, Логан отставил бутылку и внимательно посмотрел на мальчишку. Взгляд сначала скользнул по его раскрасневшимся щекам, вызывая у мужчины непроизвольную реакцию в виде внутреннего восторга, а затем остановился на его глазах.
- Это трайбл, - наконец заговорил он, поясняя значение татуировки на лопатке, - обычный узор, который является напоминанием того, что не стоит спорить с друзьями, будучи в состоянии сильного алкогольного опьянения.
Он усмехнулся и провел кончиком пальца по щеке Калеба, постепенно перемещаясь на его плечо.
- Поэтому я даже рад, что у тебя почти нет друзей, - продолжил он, но тут же пояснил ход своих мыслей, - мне нравится смотреть на чистое тело.
Рука продолжала опускаться вниз, хотя Логан по прежнему всматривался в глаза мальчишки. Наконец, он коснулся его запястья и, сжав ладонь, приложил к своему бедру, как раз в том месте где была вторая татуировка.
- А эту я сделал сознательно. Раньше чем другую, - Фримен замолчал, мысленно прокручивая в голове то, что должен был сказать. Точнее, пытаясь перефразировать истинное значение этой фразы, - Это случилось в тот день, когда я решил убить своих родителей во что бы это ни стало добиться того, что есть у меня сейчас.
Убрав ладонь с руки парня, Логан невесело усмехнулся и, отвернувшись на мгновение, оторвал несколько виноградин, одну из которых поднес к губам парня, надеясь таким образом избавить себя от дальнейших расспросов. Он не любил рассказывать о себе, но все же решил окончательно закрыть вопрос об отметинах на собственном теле.
- Если ты хочешь знать еще и о шрамах, то этот, - мужчина опустил взгляд к своей левой груди, - я получил в уличной драке тоже очень давно, а те что на спине.... Скажем так, оба моих отца пытались превратить меня в такого, как ты. Но, как видишь, у них ничего не получилось. Я склонен думать, что это к лучшему. А ты как считаешь?
Конечно же, Логана не интересовал ответ. Хотя, быть может и интересовал. Кто знает? Он откинулся на спину, отправив в рот оставшиеся в ладони виноградины, и, заложив руку за голову, второй притянул к себе мальчишку, решив, что вуайеризации на сегодня достаточно.
- Как бы там ни было, - продолжил Фримен, глядя в потолок, - я надеюсь, что твои вопросы закончились, потому что я не люблю рассказывать о себе и не люблю вопросы, только если не сам их задаю. Поэтому, Калеб, теперь моя очередь спрашивать.
Он замолчал, еще какое-то время глядя вверх, но потом все же повернул голову к мальчишке и продолжил, - Как человек, который отдал свою девственность тому, кого, как он думает, он любит, и тому, кто понятия не имеет о том, что такое любовь и зачем она нужна..... что ты чувствуешь?
Странный вопрос по меньшей мере, но именно на него Логан ждал подробного ответа, так как ему в самом деле было интересно узнать, что испытывал и испытывает сейчас мальчишка. Его очень часто называли эмоциональным уродом и Фримен никогда не оспаривал это, прекрасная зная свой диапазон чувств. Но, все таки, у него всегда вызывали любопытство те, кто способен на большее, потому что именно такие люди становились наиболее уязвимыми, чем зачастую и пользовался мужчина.

Естественно, Логан не знал, да и не мог понять мальчишку, потому что..... просто не мог. Нет, конечно, он верил в то, что Калеб действительно чувствует то, о чем говорит, но в голове насквозь бесчеловечного господина мэра подобное просто отказывалось укладываться. Хотя, с большой долей вероятности, Логан сам убедил себя в том, что не способен понять, почувствовать, испытать что-то за исключением эмоций, которые были ему удобны. Ведь он не всегда был таким, и уж точно ни от рождения холил в себе способность отключаться от всего, что могло проникнуть в душу и как-то затронуть ее. Когда-то давно Фримен был вполне обычным человеком, способным и на сострадание, и на понимание и даже на те самые чувства, о которых сейчас рассказывал Калеб.
Восторг? О, да! Логан прекрасно это понимал, но.... Как и все прочее, это слово имело для мужчины свой собственный, немного извращенный и лишенный романтизма смысл. У него вызывали восторг куда более прозаические вещи, служащие доказательствами его силы и власти. Вид униженного человека, лишенного права выбора. Удачное дело, сулящее немалую прибыль. Планы на будущее, которые должны были дать Фримену еще больше власти, чем у него уже было. Вот это вполне могло вызвать подобные эмоции. Но, естественно, мальчишка говорил совсем о другом.
Спокойствие? Да, здесь все было более похожим на нормальных людей. Как ни странно, но именно теперь, сегодня, сейчас Логан ощущал это спокойствие и в себе. По правде говоря, внешне он всегда был таким - совершенно спокойным, похожим на большой ледяной утес, который невозможно пробить и тем более растопить. Но не многие знали, что зачастую это была всего лишь маска, видимость, которая должна была скрыть то, что происходило у него внутри. А ведь там порой творилось такое, что не дай бог показаться наружу хоть малой части, потому что в этом случае невозможно было предугадать последствий. Однако сейчас Логану не нужно было "прятаться". Он ощущал себя вполне гармонично и умиротворенно, что, в свою очередь, тоже наталкивало на разного рода мысли, но слишком хорош был момент, что бы портить его размышлениями о странностях в собственном поведении и ощущениях.
Единственное, что пока еще Логан никак не мог принять, так это слова Калеба о любви. Он чувствовал его рядом, его прикосновения и поцелуи, которые все еще казались мужчине какими-то неуверенными, и отказывался понимать, что он говорил серьезно. Не стоит кривить душой, говоря, что это не нравилось Фримену. Только дурак или человек не видящей в этом ничего полезного, мог отмахнуться от подобного и сделать все возможное, что бы переубедить парня в его чувствах. Логан не был дураком, это уж точно. Хотя желание раскрыть парню глаза на то, что он выбрал совсем не подходящий объект для своих сердечных мук, было в нем очень сильно. Он как будто боролся с самим собой, что бы не делать этого, но последние слова Калеба, сказанные совсем тихо, заставили Фримена нахмуриться. Он продолжал лежать неподвижно, обнимая мальчишку и поглаживая его по плечу, словно это помогало ему сосредоточиться и привести мысли в порядок.
- Какое тебе дело до того, верю я или нет? - тихо проговорил Логан, но посмотреть на мальчишку не решился. Он почти физически чувствовал, как тот краснеет, и еще более ярко представлял себе его лицо, и от чего-то не хотел сейчас смотреть на это. Он уже понял, что подобная реакция Калеба на самого мужчину, на его слова или действия, доставляет ему какое-то странное и очень опасное удовольствие. Но Логан не мог понять почему происходит именно так и по своему боялся этой своей реакции. Между тем он продолжил.
- Лично мне было бы плевать. Мне и сейчас плевать, хотя я не стану тебя обманывать и говорить, что мне не приятно это слышать. Видимо, именно по этой причине ты все еще здесь. И возвращаясь к тому, что ты представлял все не так, что меня ты представлял совсем другим...... интересно было бы послушать, каким именно я был в твоих фантазиях. Но, как бы там ни было.... я не устраиваю свиданий, не привожу мальчиков к себе домой, и обычно не вожусь с детьми, которые понятия не имеют о том, что значит быть с мужчиной. А еще, меня совершенно не волнует то, что ты испытываешь, разве что в плане обычного любопытства, потому что мне нравится осознавать, что я так сильно тебя тронул. И мне нет никакого дела до того, что мои слова тебя заденут или даже обидят. Я предпочитаю говорить то, что думаю, по крайней мере это избавит тебя от иллюзий. И ты должен понять, что желаемое не всегда становится действительностью и что лучшим для тебя было бы никогда не приходить в этот дом, да и вообще, никогда не встречаться со мной. Но.... я крайне редко обращаю внимание на кого-то, и еще реже кому-то удается заинтересовать меня на столько, что бы это не прошло после нескольких часов. И уж конечно, я надеюсь, ты не думаешь, что я кормлю ужином всех, кого трахаю? В этом плане ты - единственный. Тебе стоит об этом знать.
Закончив этот просторный и весьма не приятный, как казалось Фримену, монолог, он все же взглянул на мальчишку и не отводил от него взгляда так долго, что бы самому хватило времени осмыслить сказанное. Даже по его понятиям это было немного грубо, но зато прямо и без ужимок и уверток, которые могли создать иллюзию того, что Логан является тем человеком, о котором, скорей всего, фантазировал мальчишка. Вот только это в самом деле ничего не меняло. Только не для Фримена. Для него продолжение этой истрии было весьма и весьма очевидно, а для парня...... Логан оказал ему еще одну услугу, после того, как приложив ладонь к его щеке, коротко поцеловал и вновь откинулся на подушку, прикрывая глаза и продолжая его обнимать одной рукой.
- Я собираюсь продолжить наше общение, - теперь мужчина говорил совсем тихо и так спокойно, как будто вот вот готов был провалиться в сладкий и безмятежный сон, -  У меня слишком мало свободного времени, что бы тратить его на постоянные поиски новых партнеров. Ты мне подходишь и я хотел бы быть с тобой чаще. Ты можешь отказаться. Кто-нибудь из охранников отвезет тебя домой завтра утром. Но если ты решишь остаться, то упустишь свою единственную возможность избавиться от меня.
Логан усмехнулся. Как-то невесело, на самом деле. Его откровенность была еще одной странностью, потому что обычно он не предупреждал о своих планах никого, тем более тех, кого они напрямую касались. Сейчас он снова отступил от своих принципов, но жалеть об этом даже не думал.
- А теперь давай спать. До утра еще много времени.
Повернувшись на бок, так и не раскрыв глаз, Фримен уснул с мыслью, что сам никогда бы не согласился на подобное. Но, как он надеялся, в этом и заключалась разница между ним и мальчишкой.

Отредактировано Logan Freeman (2012-10-29 21:38:45)

14 октября

Комната была пропитана знакомым запахом, от которого сейчас начинала кружиться голова и спазмы в горле ясно давали понять, что еще немного и содержимое его желудка окажется на полу. Какое-то нехорошее предчувствие овладело парнем. Сегодня он не собирался возвращаться, но что-то подтолкнуло его к тому, что бы запрыгнуть в старенький мустанг и оставить веселую компанию пьяных приятелей. Такого никогда раньше не случалось, да и предчувствие никогда его не подводило. Что-то было не так. Он понял это, едва переступил порог дома. Не своего дома, но именно здесь он жил последние несколько лет ожидая момента, когда наконец-то сможет избавиться от своих опекунов и жить самостоятельной жизнью. Вместе с ней. Тревога усилилась. В доме было слишком тихо, но все таки один звук пробивался от куда-то сверху, заставляя сердце внутри сжиматься так, что щемило грудь и эта боль расползалась по всему телу. Часы в гостиной отбили несколько ударов и стихли, на несколько секунд разрушив зловещее молчание, и вот оно снова окутало все вокруг. Борясь с собой, словно боясь увидеть то, что совсем не хочется, парень поднялся вверх по лестнице и, дойдя до нужной двери, осторожно повернул ручку, прислушиваясь.
Она лежала на кровати, судорожно вдыхая воздух, но даже с этого расстояния было заметно, что это причиняет ей боль. Он застыл в дверях, не в состоянии пошевелиться и просто смотрел. На ее бледное лицо, которое теперь как будто светилось, и если бы не кровавые потеки и высоко вздымающаяся грудь, ее можно было бы принять за спящую красавицу. Он часто называл ее так, просыпаясь по утрам, но сейчас все это не имело ни малейшего смысла. Наконец-то опомнившись, всего в нескольких шагов он оказался возле кровати, опустившись перед ней на колени и судорожно ощупывая хрупкое тело девушки. Он знал, что произошло, но разум словно отказывался принимать это и он все еще находился в сомнениях, отказываясь понимать. Нащупав ее руку, парень поднес ее к своим губам, нежно целуя и чувствуя на губах солоноватый привкус. Знакомый, но сейчас слишком неуместный. Он видел, как все вокруг затягивается пеленой, чувствовал как по щекам скатились горячие ручейки, но даже это не могло привести его в чувства. Он все еще отказывался понимать.....
Дома было пусто. Только она - беспомощная, из последних сил цепляющаяся за жизнь. Он видел это, но не мог ничего сделать. Не выпуская ее руку из своей ладони, он попытался дотянуться до телефона. Нужно было кому-то позвонить. Нужно было позвать на помощь. От чего-то мысль о том, что его приемные родители, ее родители всегда в это время находятся дома, не приходила ему в голову. Его это не волновало. Он, наконец, смог дотянуться до трубки, пытаясь попасть по кнопкам трясущимися пальцами. Но даже это не получалось. Он пытался снова и снова, пока не почувствовал как она сжимает его руку.
- Не надо, - хриплый и почти не слышный шепот от которого по телу побежали мурашки. Он не узнал ее голоса и от этого стало еще больней. Приподнявшись и склонившись над бледным лицом, он хотел заглянуть в ее глаза, понять что происходит, но увидел в них только пустоту и почти потухший блеск. Не в состоянии вымолвить ни слова, он просто смотрел, роняя на ее щеки соленые капли и не мог ничего с этим сделать. Она должна была рассказать ему все, что случилось, что произошло с ней, но вместо слов девушка лишь улыбнулась. Это была попытка улыбнуться, как будто она знала о чем он думает и так подтверждала его мысли. Он знал, не мог не знать, потому что жил в этом доме и слышал больше, чем ему бы хотелось. И от осознание того, что его догадки могут оказаться правдивыми, парень невольно сильнее сжал ее ладонь. В ответ она простонала, заставив его ослабить хватку и на мгновение забыть обо всем остальном. Это было последнее, что она смогла сделать, а еще прошептать, совсем тихо, так что он не сразу понял ее слов, - Прости его..... Логан....
Фримен резко распахнул глаза, пытаясь понять где он находится. Он смотрел в потолок и постепенно осознание того, что это был всего лишь сон, пробиралось сквозь дрему из которой он только что вынырнул. Всего лишь сон. Но какой странный. Нет, не странный. Страшный. Все это было на самом деле и так давно, что Логан уже начал бояться потерять эти воспоминания. Это единственное, чего он боялся. Но почему именно сейчас? И так ярко, словно он пережил это заново. Медленно повернув голову, мужчина наткнулся взглядом на темную кучерявую шевелюру и почувствовал, как по телу прокатывается легкий холодок. Он осторожно протянул руку, убирая с лица несколько прядей и вглядываясь в спящее лицо. Ему стоило заметить это раньше - и эти волосы, и эти бездонные голубые глаза, и этот наивный взгляд, и слова о любви. Так много похожего, но все таки слишком много различий. Логан, едва касаясь, провел пальцами по щеке парня и отдернул руку. Только совершенно нездоровый человек мог сравнивать несравнимое. Но почему-то сейчас Фримен делал именно это. Он помнил, что обещал не мстить за ее смерть. Но ему было всего восемнадцать. Кто держит обещания в таком возрасте? Он точно не смог его сдержать. А еще он помнил, как клялся у ее гроба, что никто и никогда не займет в его сердце то место, которое было отведено лишь дня нее. И эту свою клятву Логан выполнял вот уже на протяжении двадцати лет. Это было просто, потому что никто, даже отдаленно не напоминал ее. Но вот теперь....
Осторожно выбравшись из под одеяла, мужчина отправился в душ. Холодная вода должна была помочь ему разобраться с тем бредом, что творился у него в голове. Странные мысли, фантазии вперемешку с воспоминаниями не желали покидать его. Даже после обжигающего холодом душа легче не стало. Логан стоял перед зеркалом, приводя себя в порядок и продолжал думать о том, что видел во сне.
- Почему именно сейчас?
Он снова задавал себе этот вопрос, но никак не мог на него ответить. И все таки, от чего-то он обратил внимание именно на этого мальчишку и почему-то именно он смог заинтересовать его на столько, что бы провести ночь здесь, в его доме, который был лишь его пристанищем, не считая, конечно, Виктории, которая жила в нем лишь из-за необходимости создавать видимость счастливого брака. Все это сейчас казалось таким глупым, что Фримен поспешил одернуть себя и сосредоточиться на том, что впереди его ждет целый день, который он намеревался провести не в одиночестве, как обычно, а в компании Калеба - того самого мальчишки, который сейчас спал в его кровати. Кажется, вчера перед сном Логан наговорил много лишнего, но парень не ушел, а значит Фримен был прав относительно них - они совершенно не похожи. Это опять заставляло возвращаться к воспоминаниям юности и казалось настоящим наваждением.
Выйдя из ванной и на ходу поправляя на бедрах полотенце, мужчина вновь подошел к кровати и какое-то время молча разглядывал спящего мальчишку. Может это все и было плодом болезненного воображения, желающего оправдать решение Фримена, а может все было именно так, как выглядело. В любом случае, Логан принял решение и менять его, значит поступиться своими привычками и принципами. Он еще раз коснулся волос парня, осторожно проводя по ним ладонью, что бы не разбудить, и вышел из спальни, вопреки своему обыкновению отправляясь на кухню, для того что бы позавтракать.
Мария уже была там и немало удивилась приходу мужчины.
- Мистер Фримен, я не думала, что Вы проснетесь так рано, - покраснев до кончиков волос, девушка поспешила отвернуться от Логана и принялась варить кофе, засыпая в джезву ароматный порошок, запах которого очень хорошо чувствовался.
- А я не думал, что ты сегодня вообще появишься, - не слишком добродушно заявил Фримен, усаживаясь за стол и ловя себя на мысли, что многим людям свойственно смущаться и краснеть, но не всем им удается произвести этим впечатление.
- Я не буду завтракать. Только кофе, - продолжал он, беря со стола газету, которую, должно быть, принесла сюда Мария, - но я хочу, что бы отнесла завтрак в мою спальню, - голос был монотонным и спокойным, так как в ожидании кофе Логан сосредоточенно просматривал воскресный выпуск "Pittsburg's weekdays" и не хотел отвлекаться на проявление совершенно ненужных эмоций. Сейчас, на свежую голову, он вновь возвращался к своим проблемам, которые были куда более актуальными, чем все воспоминания вместе взятые. К счастью, пока всем, чем порадовала свежая пресса, были объявления о культурной жизни города, анонсы выставок, концертов и благотворительных мероприятий, а так же несколько статей о несостоятельности городской власти в борьбе с уличной преступностью.
- Нашли, что печатать в воскресенье, - усмехнулся вслух Фримен, и едва заметно кивнул девушке, поставившей перед ним чашку горячего кофе, - Доминик не звонил? - вместо спасибо поинтересовался мужчина, как будто мог не услышать телефонного звонка, и услышав в ответ категоричное "нет", слегка поморщился, - Сахар, Мария!
Кажется, девушка была немного рассеянна, но это мало заботило Фримена. Допив свой, теперь уже сладкий, кофе и дождавшись, когда Мария приготовит завтрак, он вместе с ней поднялся в спальню и, не обращая на нее никакого внимания, принялся одеваться. Времени прошло достаточно, но Калеб по прежнему продолжал спать. Однако Логан не собирался тратить свое время на то, что бы весь день наблюдать за его безмятежным во сне лицом. Поставив поднос с завтраком, а точнее заменив им вчерашний, девушка удалилась, а Фримен, как ни в чем не бывало, продолжил перебирать вещи в своем гардеробе. Должно быть, их приход не остался незамеченным, так как до слуха мужчины донеслись звуки, характерные для проснувшегося человека.
- Просыпайся, малыш. Ты же не собираешься тратить весь день на то, что бы валяться в постели? - как-то слишком беззаботно проговорил Логан и замер, сжимая в руках тонкий джемпер. Кажется, он только что позволил себе некоторую вольность в обращении к мальчишке, и слишком уж непринужденно это вышло.
- Черт с ним! - выругавшись про себя и все еще стоя к кровати спиной, мужчина не спеша натянул брюки и продолжил говорить, хотя все еще не был уверен в том, что парень действительно проснулся.
- Мария приготовила тебе завтрак, но я бы посоветовал тебе для начала принять душ. Все необходимое найдешь в шкафу. Я оставлю тебя, что бы не смущать, но не затягивай с этим. У нас планы.
Одевшись, Логан поспешил выйти из спальни, так и не взглянув на Калеба. Он не был до конца уверен в том, что поступает правильно, и хотел дать себе еще немного времени, что бы избавиться от всех сомнений, хотя, на самом деле, он просто боялся посмотреть на него, так как ощущение, которое он испытал едва проснулся, так и не покинуло Фримена.

Отредактировано Logan Freeman (2012-10-28 16:02:46)

Выйдя из спальни, Логан направился прямиком в свой кабинет. Его персональное убежище в стенах личного убежища. Наверное, можно было описать эту комнату именно так. Здесь хранилось все, что представляло для Фримена хоть какую-то ценность. Документы, бумаги у которых уже давно истек срок годности и теперь они больше походили на полуистлевшую ветошь, личные вещи - очень личные, несколько фотографий, как напоминание о прошлых временах, и еще куча всякого барахла, которое время от времени доставалось из ящиков, коробок и пакетов, пересматривалось и бережно убиралось обратно. Даже у такого как Логан были свои слабости. Незаметные посторонним, они тем не менее прочно сидели в нем и воспоминания двадцатилетней давности относились именно к ним. Мужчина уже ни раз приходил к выводу, что в жизни, тем более его, не бывает все просто и гладко. Проблемы, которые подчас он сам себе создавал, преследовали его постоянно и в основном сваливались все в одну кучу. Бывало так, что день, или несколько, Логан откровенно скучал, потому что однообразие его будничной жизни начинало затягивать. Это вселяло уверенность в том, что наконец-то жизнь вошла в свое русло и теперь будет придерживаться именно его. Но в тот же момент происходило нечто и о скуке приходилось забывать. Вот как в последние дни. Конфронтация с прокурором, следом за этим покушение на выставке, и в довершении этот мальчишка.
Плотно прикрыв за собой дверь, мужчина прошел к своему рабочему столу и, откинувшись в кресле, выдвинул один из ящиков стола. Там, под небольшой кипой рабочих документов, лежала старая фотография. Двадцать лет или чуть больше, но у Фримена складывалось впечатление, что это было только вчера. Прогулка по парку, летнее солнце и мир в ярко-зелены тонах с примесью голубого и желтого. Пожалуй, это был последний день, когда он чувствовал себя счастливым. Странно, ведь уже тогда в Логане почти не осталось ничего человеческого. Он уже был на одну ступень ближе к тому, что видели в нем сейчас окружающие. Он был жесток, бескомпромиссен и не терпел, когда шли ему наперекор. Так было со всеми. Кроме нее. Она как будто сдерживала его и заставляла становиться лучше. Нет, не заставляла. Он сам хотел этого, потому что был влюблен и не мыслил  своей жизни без нее. Восемнадцать лет и такие глупости на уме. Но тогда это казалось серьезным. Оно и сейчас выглядело таким, вот только с тех самых пор не было никого, ради кого стоило бы стремиться к переменам. Да и зачем? Оставив любые попытки хоть когда-то обрести потерянное, Фримен не видел для себя другой жизни. Его это вполне устраивало. Цели оправдывали средства, а его жизнь была лишним доказательством того, что за свои желание приходится платить дорогой ценой. Логан заплатил, пожалуй, самую дорогую. Он хотел денег и власти и жизнь забрала у него все, что шло в разрез с его интересами. Если бы он не был таким, если бы отдал все, что у него было, наплевав на социальный статус и возможность подняться, она была бы жива. Да, у него не было бы всего этого, но было бы нечто другое. Совершенно другое, но не менее ценное.
Запрятав фотографию обратно, Логан резко поднялся из-за стола, но выходить из кабинета не спешил. Внутри него закипала злость. Не на кого-то, а на самого себя. За то, что позволил себе расслабиться и поддаться воспоминаниям, которые норовили затянуть его в омут романтических иллюзий. Этого он не мог допустить. Он слишком многое отдал для того, что бы сейчас отступать и пытаться измениться. Ради чего?
Взгляд невольно переместился в сторону, от куда донесся звук закрывающейся двери, а следом за этим послышались шаги в коридоре. Он не считал это ответом на свой вопрос, хотя все было более чем очевидно. Взяв себя в руки и сделав глубокий вдох, Логан вышел из кабинета и почти нос к носу столкнулся с мальчишкой.
- Вижу, ты уже готов, - как ни странно, но голос был спокоен, как обычно. Долгая практика по сокрытию собственных эмоций не могла пройти даром. По крайней мере в этом мужчина мог собой гордиться.
- Я не спросил, как тебе спалось на новом месте, - немного великодушия и благосклонности в голосе не помешало. В конце концов, Фримен никогда не был беспричинно жестоким и пока парень ни сделал ничего такого, из-за чего на него стоило бы "кидаться". Логану даже стало немного жаль его, учитывая, что ему пришлось выслушать вчера. Но все это было абсолютной правдой. От начала до конца. И за это мужчина не собирался извиняться. Он едва заметно улыбнулся и обнял Калеба за плечи, совсем как вчера, когда они только приехали в этот особняк.
- Но на твоем месте, я бы не привыкал, - опять заговорил Фримен, спускаясь по лестнице и направляясь к выходу, - Я надеюсь, ты понимаешь и помнишь, о чем я говорил вчера. Очень не хотелось бы повторяться, но тебе больше не стоит здесь появляться. Мне это не нужно, да и тебе тоже.
Не договорив то, о чем собирался, Логан остановился почти в дверях, но выходить не спешил, и вместо этого позвал Марию, которая появилась в холле первого этажа почти сразу же. Попросив ее предупредить Вито о том, что он уезжает, мужчина развернулся и пошел в противоположную часть дома, все еще ведя Калеба за собой. Вчера он благополучно избавился от мыслей о своей безопасности, но сейчас, когда нужно было выйти из дома и тем более отправиться в город, эта проблема вновь стала актуальной. Логан понятия не имел о планах прокурора или кого-то еще, кому была не угодна его личность, и по большому счету должен был сейчас связаться с Домиником, что бы узнать все, что тому удалось выяснить, но точно также, как вчера, мэр отмахнулся от этой мысли, надеясь на то, что даже если его смерть является приоритетом номер один для вышеупомянутых, на вторую попытку понадобится какое-то время. К тому же, учитывая количество охраны, которая встречала его и мальчишку у задней двери, можно было смело рассчитывать на сохранность собственной шкуры. Но, естественно, ни о какой одиночной поездке не могло быть и речи. Единственное, на чем настоял Логан, так это на том, что его свита будет следовать за ними на собственных машинах. Прекрасная воскресная прогулка  с кортежем из двух машин. Кажется, Фримену все больше и больше не нравилось его теперешнее положение. Однако, он все еще не оставил мысли о том, что будет делать дальше, хотя в данный момент предпочел решать куда более нехарактерные для него проблемы.
Выйдя из дома и сев за руль своей личной машины, Логан дождался, когда Калеб усядется рядом и вновь взглянул на него.
- Хочешь что-нибудь спросить? - вполне искренне поинтересовался он, отъезжая от дома, - Я не уверен, что знаю о чем ты сейчас думаешь, поэтому будет проще если мы проведем время в дороге за разговором. Я привык говорить прямо, по крайней мере врать тебе я не вижу смысла. Хотя, если вопрос мне не понравится, я не стану на него отвечать.
Дорога в город была не слишком долгой, но все таки, как и сказал Логан, он предпочел бы провести это время с пользой, что бы потом не тратить его на разговоры.

Лофт Фримена

Бар-бильярд "Really Man"

15 октября

"I'm a cowboy, on a steel horse I ride. I'm wanted dead or alive. I'm a cowboy, I got the night on my side. I'm wanted dead or alive. Wanted dead or alive....... dead or alive........ dead....... alive......"
Постепенно заводная мелодия затихала, словно зажевало пленку на старой аудио кассете или заело пластинку на древнем граммофоне. Логан с большим трудом приоткрыл глаза, пытаясь понять, какого черта кто-то врубил громкую музыку с утра пораньше. Почему-то он был уверен, что сейчас именно утро, хотя во всем остальном это ощущение напрочь отсутствовало. Оказалось, что слова давно полюбившейся ему песни были плодом его воспаленного мозга. Вокруг было тихо, как впрочем и всегда в его особняке. Он продолжал лежать лицом вниз, придавливая щекой подушку, и инстинктивно чувствовал, что шевелиться не стоит. В голове гудело, даже сейчас когда он сделал одно единственное движение, открыв глаза. Фримен тупо смотрел в пустоту комнаты, пытаясь понять от куда в его голове взялась эта песня? Как ни странно, но ее слова подходили сейчас как нельзя лучше. "dead or alive" - практически в точку и, отвечая на этот своеобразный вопрос, Логан сказал бы, что сейчас скорее мертв, чем жив, потому как ощущал себя именно так. Голова отказывалась работать и даже такая элементарная задача, как попытка вспомнить вчерашний вечер, заставила мужчину поморщиться.  Хотя, в первую очередь его беспокоила все таки песня.
Кажется, он слышал ее вчера, когда ехал в автомобиле вместе с Карлосом. Или с Вито. Мэр часто их путал, особенно тогда, когда был, скажем так, не в себе.
- Нет, это точно был Карлос. Тогда, где был Вито? - мысли странным образом отправились дальше, но словно растворились в темноте. Ничего, что могло бы напомнить вчерашний вечер. Песня. Да, совершенно точно, она звучала вчера в машине, а Логан полу лежал на заднем сидении, подпевая и не слишком попадая в такт. Это ему вспомнить удалось. От ощущения крошечной победы мужчина воспрянул духом и попытался подняться. Зря он это сделал. Теперь, ко всем прочим неудобствам, добавилось чувство, что он все еще едет в той самой машине, причем по не очень ровной дороге. Фримена качнуло, но он все таки удержался и попытался усесться в кровати. В голове кто-то беспощадный начал отстукивать совсем другую мелодию, и, судя по ее такту, это был никто иной как один из представителей племени Новой Гвинеи, решивший воздать хвалу своим предкам. Он был на столько усерден в своем занятии, что Фримен невольно подался вперед, сжимая ладонями виски. Так стало немногим легче, хотя и ненадолго. Оставаться в таком состоянии было невыносимо и стоило предпринять хоть что-нибудь, что бы облегчить свое положение.  Логан попытался встать с постели, с удивление обнаружив, что полностью раздет. Как и когда это произошло он также не помнил, но очень надеялся, что случилось это все же в его спальне, или хотя бы в доме, а не возле него или ранее.
- Твою мать! - не удержавшись от ругани, Фримен чуть не завалился обратно на кровать, едва устояв на ногах и пытаясь понять, что стало причиной подобной внезапной катастрофы. Объяснение нашлось очень быстро. Оно валялось прямо возле кровати и до ужаса напоминало пустую бутылку из под виски. Значит, праздник жизни продолжился и после бара. Теперь Логан вспомнил и это, хотя дальше опять был один большой пробел.
Пошатываясь и держась за голову, мэр все же добрел до ванной, кое как забравшись в большую лохань. Открыв холодную воду, он откинулся на бортик и прикрыл глаза. Ни о каком расслаблении в теплой ароматной воде и речи быть не могло, но стоять под душем было явно выше сил Фримена. Первым делом нужно было привести себя в чувства, и сделать это как можно скорее. Подобного состояния Логан уже давно не испытывал, тем более никогда не напивался до такой степени, что начинала подводить память. И это нервировало его больше всего. Единственным, в ком мужчина был уверен всегда, являлся он сам. И вот теперь оказывалось, что даже это стояло под большим сомнением. Как можно сохранять уверенность, когда с трудом восстанавливаешь события прошлого дня? Логан продолжил бы заниматься самоедством, если бы не раздавшиеся в комнате шаги, которые отдавались эхом в голове мэра и звучали, на его взгляд, непозволительно громко. Тем не менее, вскоре у Фримена появилась возможность выказать свое недовольство, потому что через несколько минут в ванную вошла Мария, с небольшим подносом в руках, на котором "красовался" высокий стакан с содержимым подозрительного грязно-зеленого цвета, от одного вида которого мужчина почувствовал, как к горлу подкатывает комок.
- Что это? - выдавил из себя Логан, стараясь, что бы вслед за словами наружу не показалось содержимое его желудка.
- Это поможет Вам, мистер Фримен, - как-то не слишком уверенно произнесла девушка, и очень тихо, при это густо краснея и отводя взгляд.
Мужчину несколько обескуражила подобная реакция, хотя он был склонен думать, что это вызвано не тем, что домработница видит сейчас перед собой, а тем, что, возможно, происходило вчера после возвращения Логана в особняк. В любом случае, сам Фримен краснеть не собирался, что бы он там не вспомнил о вчерашнем вечере, и с некоторым опасением принял из рук Марии стакан, все еще медля и не решаясь пить сомнительную жижу.
- Ты уверена, что это не месть за то, чего я не помню? - раздраженно произнес Фримен и тут же проклял все на свете, потому что по инерции повернул голову вслед за выбегающей из комнаты девушкой.
- Понятно.
На самом деле, понятного было очень мало. Точнее, совсем ничего, но Фримен все же выпил оздоровительный "нектар", отметив, что на вкус он немногим приятнее, чем на вид. Хотя, уже к концу водных процедур стало чуть легче, по крайней мере в голове прояснилось, память постепенно возвращала события вчерашнего вечера, однако голова по прежнему болела, а в теле было такое ощущение, словно Логан решался на подработку боксерской грушей и решение это пришло к нему именно вчера.
Спустя около часа после пробуждения, Фримен уже окончательно смирился со своим состоянием и понял, что сегодняшний день будет не из легких. И это именно тогда, когда он и так обещал быть насыщен событиями, при чем не самыми приятными. Потратив еще добрых полчаса на то, что бы одеться, Логан спустился вниз, не мало удивившись тому, что Мария не стояла возле лестницы с его обычным утренним кофе. Хотя теперь, когда мужчина вспомнил подробности своего возвращения домой, удивляться этому не стоило. Но да были у него куда более важные проблемы и дела, не терпящие отлагательств, что бы тратить время на выяснение отношений с собственной прислугой.
На улице его уже ждал автомобиль и Карлос, который открыл перед мэром дверцу, ничем не выдавая эмоций относительно прошедшего вечера. Все таки, с мужчинами было гораздо проще, хотя, был один, с которым, судя по всему, так не будет.
- Мне нужно срочно поговорить с Вито, - дождавшись, когда охранник займет место водителя, проговорил Логан, наблюдая за тем, как машина отъезжает от особняка. Ему слишком со многими предстояло поговорить сегодня и некоторым из них Фримен искренне сочувствовал, поскольку, не смотря на принятое "лекарство", а так же пару таблеток Алкозельтцера, он по прежнему ощущал дискомфорт во всем теле и адскую головную боль, которая лишь усиливала его раздражение.

Мэрия