Совсем не похоже. Пожалуй, это стало слишком частым оправданием поведению Логана. Хотел бы он как-то иначе реагировать на это, но получалось лишь удивляться и, снова и снова, возвращаться к этой избитой фразе. Сегодняшний день стал лишним тому доказательством. Мужчина никогда не позволял себя брать выходные в середине недели, если только этого не требовали более важные дела. Но не теперь. Он провел дома большую часть дня, забив на работу и даже не удосужившись позвонить в клуб, что бы поинтересоваться, все ли там в порядке. Он даже не думал об этом. Почти. Это раздражало, совсем немного, но все же чувствовалось в каждой мысли и в каждом движении. И неважно было то, что вчерашние вечер и ночь Фримен развлекался, а на утро мучился страшным похмельем, от которого спас лишь сон и обезболивающее, принятое по случаю. Но что теперь? Впереди было еще несколько часов бесцельного шатания по особняку, хотя, почему бесцельного? Здесь был мальчишка, но как раз это ничуть не успокаивало.
- Мне ведь не следует спрашивать об этой девушке с фотографии, верно? Хотя… признаться, я бы хотел узнать, кто она. Ты наверняка не ответишь, - и что он должен был делать со всем этим? Ответить? Промолчать? Сделать вид, что ничего не произошло? Но вся проблема заключалась в том, что за этот день произошло слишком многое. Нормальный человек решил бы, что уже достаточно встрясок и ненужных эмоциональных всплесков, но, совершенно очевидно, Логан не причислял себя к нормальным людям, от того и не был уверен в том, что спокойное сидение в одной из комнат огромного дома хоть чем-то ему поможет.
- скажи хотя бы, куда мы идем? Такое ощущение, что этот дом необъятный и очень большой.
- Туда, где нет тебя, - остановившись возле одной из дверей, довольно резко, но не повышая тона, проговорил Фримен, чувствуя позади себя дыхание мальчишки, - Тебя слишком много, - крутившаяся в голове мысль превратилась в слова, но Логан не жалел об этом, - Ты не можешь просто спокойно посидеть и не лезть туда, куда тебя, явно, не звали? Ты обещаешь не задавать вопросов, но уже через минуту озвучиваешь столько, сколько я не в состоянии переварить.
Все было именно так. Мальчишки было слишком много. И дело вовсе не в том, что он находился рядом и сейчас следовал за Фрименом по пятам, хотя и в этом тоже. Он стал занимать слишком много внутреннего пространства Логана - его мысли и эмоции. И, конечно, мужчина к такому не привык. Он повернулся к Калебу, не без удивления замечая в его руках поднос, который изначально находился в гостиной.
- Что это? - слегка раздраженно, но все еще пытаясь держать себя в руках, - Тебе нравится прислуживать? Тогда ступай к Марии, она научит тебя простой истине - прислуга не должна задавать вопросов и говорить, пока ей не позволят. - чуть наклонив голову, Фримен смотрел на мальчишку, словно задавая молчаливый вопрос о том, готов-ли он на подобную роль. Но что бы не ответил парень, для себя Логан уже давно на него ответил, - Мне казалось, что ты хочешь совсем другого. Тогда веди себя соответственно. Хочешь получать ответы на свои вопросы - учись задавать их правильно. А если боишься моего гнева, лучше совсем молчи, потому что нерешительность раздражает меня еще больше, чем чужое любопытство.
Логан протянул руку, едва коснувшись ладонью щеки парня, но сразу же отдернул ее, понимая, что этот чертов поднос совершенно неуместен сейчас и только мешает. Тем не менее, и оставаться здесь, посреди коридора, было тоже не слишком логично. Открыв дверь позади себя, мужчина сделал шаг назад, только после этого отворачиваясь от Калеба, что бы зайти в комнату, которую нельзя было именовать иначе, чем "домашний кинотеатр". Здесь было темно, но включать свет Фримен не спешил. Он практически на ощупь прошел к низкому столику и, найдя на нем пульт, включил большой экран, который тут же погрузил комнату в голубоватый свет, исходящий от него. Теперь мужчина смог разглядеть кнопки и, нажав одну из них, повернулся к Калебу.
- Ты, кажется, хотел посмотреть дом? Так смотри, - за его спиной демонстрировался один из старых фильмов про гангстеров Чикаго, которые так любил Фримен. Фильм включился где-то на середине, но это не волновало мужчину. Ему нужен был фон и хоть какое-то освещение, - Бассейн, спальня, ванная, кухня, столовая, гостиная и даже мой личный кабинет - все это ты уже видел. А здесь.... кинотеатр и здесь я обычно отдыхаю. Один. Как, впрочем, и в любом другом месте. Я к этому привык и не люблю, когда кто-то вторгается в мое личное пространство так, как делаешь это ты. Постель - это постель, но все остальное.... Все остальное умерло и было глубоко похоронено более двадцати лет назад. Не следует пытаться воскресить это и надеяться, что что-то изменится.
Логан замолчал и, наконец-то, забрал у мальчишки поднос, ставя его прямо на пол.  Едва выпрямившись, он притянул к себе Калеба, обнимая его за пояс одной рукой, а пальцы второй запустил в его волосы, сжав их, совершенно забывая об осторожности, - Тебе стоило уйти, как ты и собирался. То, что я сделал..... я не жалею об этом. Никогда не жалел и не буду. Тебе следовало выполнить свои намерения, потому что я могу погубить тебя. А если не я, то кто-то другой, кому захочется добраться до меня. Все просто и очевидно. Но именно этого ты и не видишь. Очевидные вещи не для тебя, ведь так?
Снова замолчав, Фримен еще минуту или две вглядывался в глаза мальчишки, а потом отошел от него, слегка оттолкнув, и уселся на одном из диванов, прямо напротив экрана.
- Я не такой сильный человек. И мне далеко не все равно, поймут меня или нет. Есть те, кого я хочу понять и самому быть ими понятым.
Слова, вылетевшие из динамиков и принадлежащие главному герою..... что-то в них было. Мальчишка не понимал Фримена, да и не мог понять, потому что многого не знал, а сам мужчина не очень стремился откровенничать до сих пор. Сегодня все действительно вышло из под контроля. Нет, не то, что случилось утром, а после. Эта фотография, которую рассматривал Логан после первой ночи, проведенной в особняке вместе с парнем, после его первого раза, их первого раза. Тогда мужчина впервые понял, что именно привлекло его в этом темноволосом мальчишке и почему он вызывает у него такие сильные эмоции. Понял, но даже сейчас не хотел признаваться в этом. Но правда была такова, что если бы сегодня Калеб ушел, Фримен испытал бы облегчение. Можно было продолжить и дальше жить своей жизнью, не задумываясь о том, о чем Логан думал теперь довольно часто. И главное, не было бы опасения за то, что если случится невероятное и мужчина вновь начнет испытывать привязанность, в один прекрасный момент это у него отнимут, точно так же, как сделали двадцать лет назад.

Логан уже довольно давно заботился только о себе. Это было нормально и так, по его разумению, должен был поступать каждый здравомыслящий человек. Жизнь доказала ему, что в этом мире мало кто решится на то, что бы поставить нужды других превыше своих собственных. Всякие показушники, выпячивающие свой альтруизм ради дешевой рекламы, не в счет. Все это не было настоящим, а вот жизнь, реальная, которую каждый проживает ежедневно за пределами внимания других людей, была. Фримен знал это, потому что на протяжении целого года сам был одним из таких "артистов", которые играют на публику и зарабатывают очки хорошими поступками на благо общества. Но это была лишь одна из сторон его жизни. Вторая, которую он предпочитал ни с кем не делить, которую он тщательно скрывал практически ото всех, принадлежала лично ему и еще одному-двум людям, которые его понимали. И вот теперь Калеб. Логан не стал бы кривить душой и говорить, что мальчишка преследует его. Этого не смог бы сделать никто, не будь на то воли мужчины. Он сам позволил ему войти в свою жизнь, но теперь, очевидно, был этим недоволен? Нет, это не было тем самым чувством, что испытывал Фримен.
Яркий свет, немного непривычный после полумрака комнаты, резанул по глазам и Логан прикрыл их на несколько секунд, а когда открыл, обнаружил, что парень сидит совсем рядом. Какое-то нехорошее предчувствие внезапно пронзило Логана насквозь, едва Калеб раскрыл рот и заговорил. Ну вот, опять. Опять Фримен ловил себя на мысли, что мальчишка его не понимает. Его всегда интересовало то, как могут двое людей, совершенно не понимающих друг друга, живущие разными жизнями и видящие перед собой различные цели, находиться вместе больше того, что требуется для хорошего секса. Но получалось, что именно это и происходило с ним, с Калебом, с ними обоими. Было в этот что-то необъяснимое и притягивающее. Возможно, именно в этом и заключался секрет длительности этих отношений. Логан делал все возможное, что бы закончить их, но мальчишка продолжал упорствовать, даже сейчас, когда, казалось бы, сделано и сказано достаточно, что бы у здравомыслящего, взрослого человека кончилось терпение. Но о здравомыслии парня у Фримена было собственное мнение, как и о его детской наивности и непосредственности. Логан обмолвился о нерешительности и тот поспешил доказать обратное. Получалось, что это в самом деле имело значение и было важно. Знание - это сила. Сомневаться в подобном у мужчины не было причин, так как жизнь сотню, а может быть даже тысячу раз, доказывала это. Но он так же хорошо знал, что знание о тебе лично может нанести непоправимый вред, если принадлежит другому человеку. Однако сейчас это не имело значения, потому что мальчишка ошибался практически во всем, кроме того, что Логан в самом деле начинал привязываться к нему.
Он слушал монолог Калеба, который пару раз попадал в цель, заставляя злиться на собственное бессилие скрыть какие-то эмоции, но на много чаще хотелось рассмеяться над словами парня и его уверенностью в собственной правоте. Пожалуй, при других обстоятельствах Фримен похвалил бы его за принятое решение, наконец-то, выговориться. Хотя, зачем было ждать других обстоятельств?
- Выговорился? - на удивление спокойно спросил Логан, когда мальчишка закончил, и поднял на него взгляд, впервые за все то время, что Калеб говорил, - Хочешь мне помочь и поддержать? - это было на столько глупо, что мужчина не сдержался и, вопреки намерению не выдавать своих эмоций, повысил голос. Нет, он не передумал и по прежнему не хотел, что бы его жалели. И уж конечно, ему не нужен был личный психолог, которому можно рассказать все, что копилось в душе и почувствовать облегчение от дельного совета, как с этим справиться. Но и молчать, так же как и уходить от ответа, было бессмысленно и нелепо. Все, что происходило между Логаном и парнем было нелепо. Еще несколько недель назад Фримен не стал бы возражать против утверждения, что Калеб нужен лишь для постели и больше ни на что не годен. Он не произносил этого в слух, но сам-то чувствовал, что это не так. Иначе к чему выслушивание всего этого бреда, разговоры о том, что каждый должен заниматься своим делом при этом оставаясь в роли любовника и продолжая эти отношения, когда можно просто послать все к чертям, забыть и вернуться к прежней жизни?
- Думаешь, что смог разгадать меня? Узнать? Понять то, как я к тебе отношусь? То, кем была эта девушка? И, конечно, уверен в том, что я не стану рассказывать об этом? Чтож, я тебя удивлю.
Логан замолчал, подавшись немного вперед, что бы взять со стола пачку сигарет, но так и не закурил.
- Я не боюсь влюбиться, что бы ты знал. Я просто этого никогда больше не допущу. Да, никогда больше, потому что однажды я уже любил. Двадцать лет назад. Ту самую девушку. Ту самую девушку, которую до смерти забил родной отец, потому что он не хотела предавать меня. Он хотел, что бы я отдал ему все, что у меня есть, но она считала это не правильным. Она была уверена в том, что деньги для меня - это все. Все, что имеет значение. Она ошибалась, и поэтому умерла. Но, может быть, у нее на то были причины, потому что ради денег я заживо сжег своих родителей, а потом убил и приемного отца. Собственными руками. Он заслужил это. Они все заслужили. Но я не успел доказать ей, что самым важным для меня была именно она, так что теперь справедливо будет показать, что ее смерть не была напрасной. Что, ты все еще хочешь помочь и поддержать меня? Будешь страдать ради меня, или убьешь ради меня, что бы доказать, что любишь настоящего Логана Фримена, способного на все, а не тот светлый образ, который ты надеешься однажды увидеть, если вдруг я изменюсь?
Теперь тоже самое можно было сказать и о мужчине. Выговорился. Впервые в жизни он произносил вслух то, что долгие годы терзало его мысли. Но психологи были бы им не довольны. Это не помогло и от этого не стало легче. Нисколько. Скорее наоборот. Произнесенное вслух стало, как будто, более реальным, почти осязаемым и еще раз доказывало то, что в жизни Логана никогда и ничего не будет тихо, мирно и гладко. Только так, как он привык.

То, что говорил мальчишка не было новостью или откровением, которое могло бы открыть Логану глаза на его жизнь и ее смысл. Все это мужчина знал уже довольно давно, причем знал сам, а не со слов посторонних людей. Можно тешить себя иллюзиями, убеждая, что все видят только то, что хотят, а на самом деле за маской злодея прячется добрая душа и искренние намерения. Но все было как раз наоборот. Маской было все, что Фримен показывал окружающему миру. Не смотря на его принцип сохранять честность в отношении своих амбиций, его настоящего знали немногие, а уж досконально, так что бы быть в курсе каждого поступка, что в прошлом, что в настоящем.... до сего момента таких людей было немного. Точнее, всего один. Он не осуждал, но поддерживал. Подшучивал, но был серьезен и рассудителен тогда, когда это было нужно. Ему можно было рассказать абсолютно все и даже если в ответ тот отпустил бы очередную скабрезность, потом он бы высказал несколько слов, от которых становилось легче и спокойней. Должно быть именно поэтому Логан смеялся над теми, кто включал в свое еженедельное расписание визиты к психологу. Ему это не было нужно, потому что у него был Доминик. С ним было легко. Но теперь.... теперь было сложно.
Мужчина не стал отвечать на слова Калеба, потому что он в очередной раз понял, что это бессмысленно. Зачем говорить, если тебя все равно не поймут, а если и поймут, то сделают это не правильно, на свой идеалистический лад, с которым трудно спорить, потому что есть вещи, которые становятся твоими, лишь только после того, как ты испытаешь их на личном опыте, на собственной шкуре. Отчасти Логан завидовал парню, потому что его жизнь была на столько проста и беззаботна, что не нужно было решать вопросов морали и принципиальности. Конечно, все это имело смысл до того момента, как он познакомился с Фрименом. Надо думать, что мужчина осложнил жизнь юного музыканта и даже очень.
- Я люблю тебя.
Очередной непонятный жест и слова, которые выбивались из того финала, что представлял себе Логан. То, что говорил Калеб ранее по большей части имело прошедшее время и мужчина мог смело рассчитывать на то, что если его утренняя выходка не напугала парня, то уже теперь у него это точно получилось. Стоило порадоваться за мальчишку. Наконец-то в нем проснулись те самые инстинкты, в отсутствии которых Фримен обвинял его еще при первой их встрече. Но радости, от чего-то, не было. Странное ощущение. Получалось, что только что Логан раскрыл человеку свою, пусть темную, но все таки душу. Он сделал то, чего хотел мальчишка - рассказал ему о себе. И вот теперь выходило, что зря. Где-то глубоко внутри промелькнуло чувство обиды, но слишком давно Логан отучил себя от этого паскудства.
- Он очень вкусный. Скажи Марии, что она превосходно готовит. Не теряй хотя бы эту девушку, Логан.
Почти одновременно с этими словами Фримен поднялся с дивана, в несколько шагов оказываясь у двери и захлопывая ее прямо перед носом мальчишки.
- Ты думаешь, что теперь я тебя отпущу? - голос был безжизненный совершенно. Это не сложно было понять, поскольку, не смотря на то, что происходило в жизни Логана прежде и теперь, он в очередной раз убедился в том, что не стоит рассказывать о себе слишком многого.
- Ты принял верное решение и я даже рад этому. Рад.... - мужчина задумался, глядя куда-то в пустоту, разделяющую его и Калеба, -..... но ты сделал это слишком поздно.
Ладонь, распростертая на двери, метнулась к затылку мальчишки. Фримен сжал на нем свои пальцы и притянул к себе, но не слишком близко, так, что бы можно было спокойно смотреть в глаза парню, - Я бы мог сказать, что ты слишком много знаешь и что у тебя есть близкие, боязнь за здоровье которых не позволит тебе уйти от меня. Ты мог сделать это еще утром. Но ты переступил через боль, через унижение и остался. Что изменилось теперь? Ты можешь любить человека, который избивает и насилует тебя, но не можешь оставаться с тем, кто способен убить? Да, я способен. Ты это знал еще раньше. Разве нет? И что это меняет?
Логан пристально посмотрел в глаза мальчишке, приблизившись к нему еще немного, - Я скажу что это меняет. Ничего. И я не стану пугать тебя, потому что теперь ты знаешь обо всем, на что я способен ради того, что мне нужно. Что мне дорого и что я хочу иметь. Но ни поэтому ты останешься, - голос, хоть и был спокоен и даже холоден, все же подрагивал от напряжения. Логан говорил тихо и от того постоянно срывался на вкрадчивый шепот, но все таки его слова невозможно было не расслышать. Он притянул Калеба к себе практически вплотную и вместе с ним вернулся к дивану, встав позади спинки. Нагнувшись к столику и взяв с него пульт, мужчина переключил с одного диска на другой, но включать пока не решался. Он посмотрел на парня, как будто не был уверен в том, что собирается сделать, но сомнения никогда не задерживались в душе Фримена на долго. Нажав кнопку "Play", мужчина посмотрел на экран и провел ладонью по затылку парня, путаясь пальцами в его волосах и заставляя его смотреть в том же направлении. Фильм уже был знаком Логану. Главные герои тоже. Калеб так же не мог не узнать их. Он не мог не узнать лофт, мужчину, который ласкал его в декорациях квартиры, и , конечно же, себя.
- Пожалуйста, не надо, Логан, ты спрашиваешь меня почему? Может быть, потому что я люблю тебя? Может быть, потому что я ждал тебя? Возможно, не так, как ты этого хотел, но все же ждал. Я никуда не ушел и не сбежал, потому что мне это не нужно.
Логан с удовольствием смотрел на картинку, которую успел изучить в доскональности за прошедшие дни. Он наклонился к Калебу, одновременно с этим проматывая видео немного вперед, к тому моменту, где парень обхватывал губами член мужчины и вдохновенно отсасывал, - Но больше всего мне нравится вот это, - с придыханием прошептал Фримен и невольно облизал губы, проматывая на следующую сцену.
- Я хочу тебя, черт, как же я хочу тебя, хочу, чтобы ты был во мне так долго, сколько это вообще возможно, Логан, хочу, чтобы не отпускал меня до самого утра и прижимал к себе так, чтобы не хватало воздуха. Трахал так, чтобы я кричал. Громко. Чтобы просил тебя о продолжении, умолял тебя со слезами на глазах, а сразу после выгибался под тобой, бился в твоих руках от сумасшедшего оргазма, пронзающего тело словно электрическим током. Только ты можешь сделать это со мной. Блядь, Фримен, трахни меня.
- После такого, я начинаю сомневаться в том, что тебе не понравилось то, что произошло сегодня утром, и теперь я, кажется, понимаю, почему ты не ушел. Не ушел и вряд ли уйдешь. Если верить твоим же словам, малыш, - снова заговорил мужчина, но сразу после этого отпустил Калеба, отходя назад и выключая свет, что бы картинка на экране стала более четкой.

Другой реакции на увиденное Логан и не ожидал. Хотя.... ну может же человек помечтать, даже такой, как Логан Фримен? Отметая в сторону удивление от того, что мальчишка начисто забыл произошедшее той ночью, мужчина предпочел бы совершенно иную реакцию. Ее сложно было описать в нескольких словах, но внутренне Фримен точно знал, что хотел бы услышать в качестве комментария этого свежего хоум видео. Чтож, ожидаемое было далеко от действительного, и тем не менее, Логан не спешил разочаровываться. Одной из своих целей он все таки добился - мальчишка уже не собирался уходить, по крайней мере сейчас казалось, что его занимает собственное "падение". Быть может в самом деле казалось, хотя Логан даже в полумраке не мог не заметить стеснения Калеба. Да-да, лицо, прикрытое ладонями было тому доказательством, причем не оспоримым. Мужчина готов был поклясться чем угодно, дорогим для себя, что в этот миг парень краснел почище, чем в свой первый раз. От чего-то Фримен мог думать только об этом, не обращая внимания на слова мальчишки и замечая, что тот все же преодолел нерешительность и взглянул на экран.
- Ну разве ты не прелесть? - почти в унисон со своими же собственными словами, схожими по смыслу и доносящимися с экрана, произнес Фримен, подходя к парню вплотную и прижимаясь обнаженной грудью к его спине. Он положил ладони на его бедра, едва касаясь их, и сделал почти незаметное движение, словно терся о ягодицы парня начинающей отвердевать плотью. Что скрывать? Глядя сейчас на экран, Логан невольно возвращался в тот вечер, когда нашел мальчишку в гостиной пьяным и раскрепощенным на столько, что оставалось лишь наслаждаться тем, что происходило. Теперь все как будто снова повторялось, хотя на этот раз Калеб был трезв, Фримен не был так сильно озадачен своими проблемами, да и вообще вся ситуация мало напоминала тот самый день, если не считать эмоций, конечно.
- Я хочу еще. Пожалуйста. Глубже, - тем временем неслось с экрана и Логан едва сдержался, что бы не поддаться охватившему его возбуждению. Физически остановить это уже не представлялось возможным, но мысленно мужчина останавливал себя, помня что именно происходило перед этой ретроспективой.
- Я не расслышал. Ты просил, что бы я двигался медленнее или совсем перестал?
- Я… нет, не нужно останавливаться, Логан, пожалуйста.
- Возможно? - вопрос, который служил ответом на слова мальчишки, - Возможно ты этого хотел, или возможно ты просто боишься признаться даже себе в том, что именно в этом и заключаются твои желания? По крайней мере, я всегда был честным с тобой, - тихо нашептывая мальчишке, Логан почти касался губами мочки его уха и не переставал смотреть на экран. Он все сильнее возбуждался и невольно начал поглаживать бедра парня сквозь тонкую ткань халата, которая под сильными пальцами задиралась все сильнее и вскоре Фримен ощущал уже не прохладный шелк, а теплую кожу, от прикосновения к которой он чуть вздрогнул и прикрыл глаза.
- Если будешь таким слишком часто, я ведь и влюбиться могу.
Он не видел, но четко слышал собственные слова. Усмехнувшись, мужчина опустил одну руку, нащупав ею ладонь Калеба и, не мешкая ни минуты, приложил ее к своей возбужденной плоти, которую не могли удержать легкие домашние брюки.
- Я соврал тогда, - вновь заговорил он, - если ты будешь таким слишком часто, то этого никогда не произойдет, - Логан надеялся, что парень поймет его, поймет о чем именно он говорит, - Ты здесь именно потому, что ведешь себя не так, как другие. Можешь говорить, что угодно. Что тебе не выносима мысль о том, на что я способен. Можешь убеждать себя в неправильности моих поступков и стыдиться своих собственных. На это ты имеешь право. Но ты не станешь утверждать очевидного - ты хочешь этого, - на этих словах, Фримен, все это время не выпускающий ладонь мальчишки из своей, запустил ее под брюки и почувствовал, как рука парня касается его обнаженного члена, - А я хочу.... слишком много на самом деле. И я хочу, что бы ты... К черту! Что бы ты был рядом. Я хочу этого и не обязан объяснять почему, - Логан начал говорить быстро и сбивчиво, время от времени касаясь губами шеи  Калеба. Сегодня было сказано слишком много лишнего, сокровенного, того, что он не сказал бы в другой ситуации. Но теперь это было как-то не важно. О сказанном Фримен не жалел, разве что он не произнес самого главного.
- И я не был бы против повторения на бис того, что ты успел увидеть на той записи, когда ждал меня в лофте. Но сначала... - мужчина резко приподнял голову, понимая, что запись не нуждается в перемотке. Момент был подходящий, тот самый, где парень спал на диване в гостиной, живописно оттопырив ягодицы, а Логан удовлетворял себя, "трахая" его пальцами. С экрана отчетливо доносились стоны их обоих - тихие и сонные, принадлежащие Калебу, и более откровенные, хриплые, слетающие с губ мужчины.
Теперь парень видел все и даже то, что не мог помнить, даже если бы был трезв. Не мог, потому что спал, но даже во сне получал удовольствие от того, что с ним делали.
- Ты все еще думаешь, что это не имеет никакого значения и ты сможешь без этого обойтись? - теперь Логан мог сделать то, чего хотел уже довольно приличное время. Отстранившись и невольно потеряв ощущение чужой ладони на собственной плоти, он развернул Калеба к себе лицом и, зарывшись пальцами в его волосах, попытался заглянуть в глаза.
- Ты любишь меня. Ты любишь то, что я с тобой делаю. И ты все еще здесь, хотя мог бы уйти, не смотря на все это и не смотря на то, что я этого не хочу. Станешь отрицать?

Отредактировано Logan Freeman (2012-11-14 22:14:14)

- Нет, не стану. Я люблю тебя, я хочу быть рядом с тобой и готов принимать все, что ты со мной делаешь.
Его же собственные слова в точности, но другим голосом, другой интонацией, и совершенно по другому прозвучавшие сейчас. Логан должен был испытать радость, облегчение, хоть что-то из целого списка эмоций, которые испытывают нормальные люди в подобной ситуации.
- Я никуда не уйду от тебя. Хочу тебя. Хочу.
Странно, но именно их, их все, он сейчас и испытывал. Не часто Фримен получал удовольствие от простых человеческих радостей, точнее, слишком редко, но, пожалуй, сегодня был вечер исключений, начиная с того самого момента, когда мальчишка зашел в спальню, вместо того, что бы покинуть особняк и навсегда забыть о мистере Логане Фримене. Но Калеб остался, немного озадачив мужчину этим своим поступком, а потом еще раз, когда все же решил уйти. Как бы там ни было, ни тогда, ни сейчас из этого ничего не вышло и Логан, не долго решаясь на это, подумал, что на какое-то время можно забыть о кнуте и побаловать мальчишку пряниками. И в прямом, и в переносном смысле.
Почувствовав на своих губах требовательный поцелуй, словно сказанных парнем слов было не достаточно и он решил подтвердить это таким тривиальным способом, Фримен заскользил ладонями по спине Калеба, невольно прижимая его к себе сильнее. Объятия не были слишком сильными, но все же невозможно было не почувствовать, как велико сейчас возбуждение мужчины, которое, буквально, "упиралось" в мальчишку. Возможно, что именно поэтому тот решил отстраниться. Логан и не думал протестовать, ему наоборот было интересно все, что произойдет дальше. Если бы он мог, то именно сейчас, после того, что произошло, после принятого им негласного решения, он бы дал мальчишке полную свободу. Если бы мог. Хорошая оговорка, учитывая, что Логан предпочитал все и всегда держать под контролем. Кто бы стал в этом сомневаться?
- Ты хочешь на бис? Что ж, пожалуй, одну из сцен этого занимательного фильма я смогу повторить в точности, а, может быть, даже лучше.
Пожалуй, одну из сцен этого занимательного фильма, как назвал ее Калеб, мужчина и сам был бы не прочь повторить. На самом деле, таких было несколько, но именно о той, на которую намекал чуть ранее Логан, и шла сейчас речь. Можно было бы усомниться в этом, если бы не действия парня. Фримен не без удовольствия наблюдал за тем, как он развязывает пояс своего халата, и еще с большим он разглядывал открывшееся ему обнаженное тело. Да, он был абсолютно прав. Ничто не могло испортить впечатления о нем, скорее наоборот. Но сейчас созерцание прекрасного отходило на второй план. Следом за парнем, Логан опустил взгляд, невольно облизав губы, но все еще не позволяя себе закрыть глаза. Ему хотелось смотреть на то, что делает Калеб, но долго игнорировать собственные эмоции Фримен не мог. Сейчас он как никогда был близок к обыкновенному человеку, которому не чужды эмоции, приятные ощущения и даже чувства, не свойственными людям его натуры.
Логан всегда считал, что чувствительность и ранимость - это слабости, которые лишь мешали в жизни и на его памяти поставили под угрозу уничтожения ни один десяток судеб. Фримен наблюдал за подобным со стороны, и думал, что не позволит такому случиться с ним. Зачем ходить далеко? Ярчайший пример губительности эмоций находился прямо перед ним, сжимал пальцы на его бедрах и ласкал его член. Не нужно было быть семи пядей во лбу, что бы ясно понять, не будь у мальчишки тех чувств, о которых он так любил повторять, он бы ни за что не остался в обществе Фримена дольше, чем позволяло здравомыслие. И в этом была проблема. Именно здравомыслие страдало больше всего, когда в дело вступало сердце или, привычным языком, чувства. На какую-то долю секунды мужчина подумал, что и с ним случилось нечто похожее. Иначе, как объяснить его откровенность и нежелание отпускать парня, не смотря на все те доводы, которые Фримен приводил сам себе, убеждая, что это всего лишь очередная интрижка, которая не продлиться слишком долго? Но, убеждать себя в этом можно было до бесконечности, а вот факты, которые, как известно, вещь упрямая, говорили совсем о другом. Можно было, конечно, сослаться и на то, что Логану просто надоело искать случайных партнеров по сексу и он предпочел держать возле себя кого-то постоянного, но..... опять и снова "но", это было не так. События прошедшей ночи показали как нельзя лучше, что не в этом дело. Таким образом размышления Логана, если их можно было так назвать, снова возвращались к слабостям и тому, что их вызывало.
Ну, вызывало и вызывало. Не станешь же всерьез задумываться об этом, когда твою плоть полируют горячие и влажные губы, а от ощущения шершавого языка, трущегося о нежную кожу, по спине прокатывается целый ряд мурашек и ты начинаешь жалеть лишь о том, что тебе нельзя опереться обо что-нибудь устойчивое? Пожалуй, это была последняя рассудительная мысль в голове мужчины, а потом все понеслось как по наклонной плоскости, обильно смазанной страстью и желанием, полностью отдаться ей. Однако Логан не сразу решился прервать парня, постоянно облизывая губы, которые тут же высыхали от стонов, срывающихся с них. Его пальцы уже давно перебирали волосы мальчишки, не позволяя ему отстраняться слишком далеко, или наоборот, удерживая его так, что член едва не выскальзывал из мягких губ. Но Фримену до боли в паху хотелось другого. Он привык к другому и, не смотря на то, что действия Калеба приносили немало наслаждения, мужчина думал о продолжении. Он немного наклонился, переместив ладони на плечи парня и сжав их, заставил отстраниться и приподняться. Мутный и тяжелый взгляд тут же был обращен к глазам, которые Логан пытался разглядеть в полумраке, хотя продлилось это не долго. Он крепко обнял мальчишку, обвивая его пояс одной рукой, а второй обхватывая его затылок, и поспешил впиться в его губы, не позволяя прервать поцелуй, даже тогда, когда они оба направились к выходу их комнаты. Что-то было не так. Мужчина не сразу понял, что дискомфорт ему приносят собственные брюки, в которых путались его ноги. Он избавился от них по пути к двери, переступая и не останавливаясь, но все же прерывая поцелуй, что бы открыть дверь и выйти в коридор.
Логан пытался не выпускать мальчишку из объятий, ощущая, как все его тело бросает в жар и он уже с трудом понимает в каком именно направлении нужно двигаться. Прижав парня к стене, Фримен отстранился от него, пытаясь отдышаться и придти в себя. Получалось плохо. Точнее, не получалось вовсе. Его губы, словно не желая терять приятных ощущений, опустились на шею Калеба, покрывая ее влажными следами от поцелуев и постепенно перемещаясь к плечу, следом за ладонью мужчины, которая скользила вниз, стягивая с мальчишки халат. Сейчас одежда была ни к чему, хотя Логан прекрасно понимал, как ни странно, что и его обычное удовлетворение желаний несколько неуместно. И это еще мягко сказано. Да, он не отрицал того, что сам виноват в том, что не может вести себя так, как бы ему хотелось, но именно поэтому Фримен поспешил убедить себя в том, что хочется ему совсем другого. Он вновь поднял взгляд на парня, притягивая его к себе и отправляясь дальше, в сторону спальни.

Иногда в жизни происходит нечто, что заставляет понимать - тебя кидает из крайности в крайности, и это вовсе не злая шутка судьбы, и не стечение обстоятельств, а вполне себе нормальное состояние, от которого ты даже получаешь удовольствие. Например, ты болен. Все твое тело ноет от неприятных ощущений, которыми ты сам себя наградил, потому что думал будто это поможет тебе отвлечься и отдохнуть. Все так. Ты отвлекся, отдохнул, но на утро оказалось, что лучше бы ты и дальше предавался своим невеселым мыслям на трезвую голову. По крайней мере лишил бы ее пульсирующей боли в висках. Но ты не смог удержался и поэтому злился на любое вмешательство в нестройный ряд твоих мыслей. Тебя раздражало, буквально, все, и ты вымещал это раздражение на тех, кто оказывался поблизости.Ты злился, пытался что-то доказать, убедить себя и других в чем-то, но вот прошло какое-то время, совсем незначительное, что-то произошло, какие-то слова были сказаны, какие-то действия были воспроизведены и ты полностью переменился. Ты стал более спокойным, уравновешенным, нежным, если так можно сказать.
Очень мудреное описание и не слишком длинное, однако оно очень красочно описывало все, что произошло с Логаном в последние сутки, начиная с глубокой ночи и заканчивая моментом, в котором он оказался сейчас, шагая следом за кудрявым темноволосым мальчишкой по коридору огромного особняка в свою спальню. Он в самом деле чувствовал в себе перемены и смог убедить себя, что это именно то, что ему нужно. Небольшая передышка, которая, как был уверен мужчина, не затянется на долго, но именно сейчас она была необходима. Чтож, в этом было что-то притягательное и приятное, от чего не хотелось отказываться. Но только от этого.
- Я бы хотел закончить то, что начал. Ты позволишь?
В ответ на это Логан отрицательно покачал головой, но парень его уже не видел, всерьез намереваясь продолжить то, что он начал еще в комнате с кинотеатром. Фримен уже отмечал упорство мальчишки и, надо было отдать ему должное, сейчас он не был похож на того, кто собирается отступить. Но нужно было знать и Логана, что бы точно сказать - в упорстве ему нет равных, как бы сильно окружающим не хотелось иного. Но все же мужчина пока медлил. Упрямство и потакание своим желаниям, это одно, а вот просто взять и остановить то, от чего тело охватывает легкий озноб, это совсем другое.
- Нет, - все же проговорил он, очень тихо, стараясь не сорваться на стон, - Нет, не позволю, - он повторил это еще раз, на тот случай, если Калеб не расслышал, и для верность сжал пальцы в его волосах, заставляя откинуть голову назад.
- Я хочу тебя, - слова, хоть и были простыми, но давались с трудом и еще сложнее было произносить их, потому что они были для Логана не слишком привычными, - Не так, - он не был уверен, что выражает свои мысли правильно, от того и добавил это малозначительное словосочетание, но очень значимое, если принимать во внимание всю ситуацию в целом. Сделав небольшой шаг вперед и практически прижавшись к мальчишке, Фримен наклонился, укладывая его на кровать и нависая сверху, что бы можно было рассмотреть лицо и выражение глаз парня. Логан прижимался пахом между его ног, но пока это было единственным его действием. Перед глазами всего за несколько секунд пронесся сценарий возможного развития событий. Вот он прижимается к Калебу всем телом, заставляя его поднять ноги и закинуть их ему на плечи. Вот он направляет свою твердую, крайне возбужденную от полученных ласк плоть, и резко входит в мальчишку, заставляя его вскрикивать и плотно закрывать глаза. Вот он с жадностью впивается в приоткрытые губы, одновременно с этим начиная двигаться, не думая о размеренности, сразу резко и быстро, что бы постоянно слышать голос мальчишки, его вздохи и стоны.
От этих картинок Логана бросило в жар, но, вопреки им, он отстранился от парня, позволяя ему удобнее устроиться на кровати, и только после этого вновь оказался с ним рядом. Всем этим фантазиям не суждено было сбыться, по крайней мере сейчас, но это вовсе не означало, что Фримен станет отказываться от удовольствия. Прижавшись к Калебу, он едва коснулся его губ и почти сразу же переместился к его шее, лаская ее кончиком языка и оставляя невесомые поцелуи на коже, которые опускались все ниже, изучая каждый сантиметр тела мальчишки и особое внимание уделяя тем местам, на которых виднелись синяки. То, из-за чего они были получены, до сих пор терзало мысли Фримена и.... возбуждало. Так сильно, что на какое-то мгновение он сам испугался этих ощущений. Но пока мужчина мог справляться с этим и это тоже, по своему, радовало. Оказавшись почти у самого паха, Логан приподнялся, но на парня не посмотрел. Его взгляд блуждал по кровати, как будто он искал что-то. Что-то определенное. Положив одну подушку на другую, Фримен провел кончиками пальцев по бедру Калеба, давая понять, что он должен лечь на них животом вниз. Едва мальчишка сделал это, Логан коснулся его оттопыренных ягодиц, поглаживая их, совсем как тогда, в лофте. Эти воспоминания также не остужали его пыл, а лишь еще сильнее распаляли. Но сейчас все это отошло на второй план. Как-то слишком резко, но теперь в голове мужчины крутились совсем другие мысли и фантазии, которые он незамедлительно начал воплощать в реальность. Он продолжал скользить ладонью по округлостям парня, хотя делать это в тот момент, когда Фримен потянулся к прикроватной тумбочке, было совсем не просто. Он остановился, но всего на несколько секунд, после которых вновь принялся поглаживать тело Калеба, поднимаясь вверх по его спине, к лопаткам, и спускаясь обратно, касаясь пальцами его ног, перемещаясь на внутреннюю часть бедер и вновь возвращаясь к ягодицам.
- Тебе не будет слишком больно, я постараюсь, - голос, нарушивший тишину, казался слишком напряженным. Еще бы. Таким был не только он, но и все тело Фримена, которое вздрагивало от каждого прикосновения к парню. Все стало еще хуже, когда он наконец-то открыл тюбик с мазью, оставленной доктором, и выдавил довольно приличное количество прямо на дырочку Калеба. Из-за его позы она была раскрыта и не нужно было прилагать много усилий, что бы добраться до нее.  Логану оставалось лишь наблюдать, как прозрачная густая субстанция скатывается между ягодиц мальчишки, но именно этого он допустить не мог. Пальцы прошлись по нежной коже, ощущая как приятно скользить по ней, размазывая гель. Осторожно и очень медленно, едва касаясь упругого ободка, Фримен втирал его в тело парня, постепенно погружаясь в те самые ощущения, что овладевали им все в ту же злополучную ночь, моменты которой лицезрел сегодня Калеб. Пах начало сдавливать от чувства тяжести, и это приносило почти болезненные ощущения. Хотелось удовлетворения, но Логан словно нарочно дразнил себя, продолжая своеобразный массаж и лишь добавляя еще мази, в которой были испачканы уже все его пальцы. Он был уверен, что сможет сделать все так, как нужно, но разве можно контролировать себя в подобной ситуации? Фримен на мгновение прикрыл глаза, проводя ладонью по собственному животу и опускаясь ниже, пока не почувствовал в руке твердый член. Да, все именно так, как тогда, за исключением небольшой детали...... Фримен судорожно сглотнул и облизал губы, приоткрывая их все шире по мере того, как его палец проскальзывал внутрь мальчишки. Так легко и свободно, что Логану вдруг захотелось бросить все это и погрузить в Калеба не палец, а свою плоть. Он шумно выдохнул, представляя это, но продолжил - очень медленно входить и выходить из тела мальчишки, словно смазывая его дырочку изнутри, и ласкать себя. Это было необходимо, потому что напряжение было слишком велико. Парень постарался на славу, да и то, что происходило сейчас не могло оставить равнодушным даже самого убежденного асексуала. Мужчина увлекся, совсем немного, понимая, что начал двигать рукой быстрее, лишь когда почувствовал, что вот-вот кончит. Убрав ладонь от ягодиц парня, Фримен приблизился к нему и, продолжая ласкать свою плоть, простонал, чувствуя характерную пульсацию, а затем наблюдая, как кожа парня покрывается белесой вязкой жидкостью, скатывающейся между его половинок совсем как та мазь. Логан нагнулся вперед, прижимая головку к плотному ободку, но лишь для того, что бы размазать собственную сперму по телу мальчишки, а потом вновь отстранился. Дыхание все еще было тяжелым, но это были мелочи, которые не заслуживали внимания, потому что теперь он мог в полной мере насладиться тем, что собирался сделать. Пальцы вновь прошлись по ягодицам Калеба. Всего несколько движений и мужчина опять почувствовал, как один из них погружается в горячее тело, проникая в него вместе со смесью мази и спермы.

Спокойствие, которое пришло вслед за разрядкой, теперь казалось какой-то насмешкой, или наваждением, оставившим после себя незаметный след. Теперь на смену ему возвращалось возбуждение и животный азарт, который возникал в мужчине всякий раз, когда его желания сжимались до одного единственного - взять то, что должно было стать его, что было его, что он считал своим. Слишком самоуверенно? Возможно. Но это не было тем чистым чувством собственника, которому необходимо было обладать, что бы владеть. Логану нужно было то, что он по праву считал своим. Не мальчишка, а те эмоции, которые он вызывал у Фримена, заставляя его чувствовать и растворяться в ощущениях, которые уже давно никто не мог вызвать у мужчины. С физической точки зрения это не поддавалось объяснению, но Логан все чаще приходил к выводу, что дело здесь не только в физике. В ней в последнюю очередь. Все крутилось в голове, точнее на эмоциональном уровне. Фримен знал себя, думал, что довольно хорошо. И знал, что способен устоять перед любым искушением, если только захочет этого. Однако рядом с мальчишкой он не видел в этом смысла. Зачем, если точно знаешь, что из этого ничего не выйдет? Он мог сопротивляться своим желаниям, если им был внушительный противовес. Но в моменты, когда дела были отодвинуты на завтра и ни о каких проблемах думать не хотелось, оставалось только одно - подчиняться. Логан обожал это слово, вот только не любил применять его к себе. Тем не менее сейчас он подчинялся - своей страсти, вызванной Калебом, своим желаниям и, в какой-то степени, своим фантазиям. Они становились все более четкими и откровенными, а реакция парня на его ласки лишь еще сильнее подхлестывала их. Но теперь Фрименом, ко всему прочему, начинала овладевать своеобразная игра, в которой главная роль не была точно определена.
Казалось бы, все зависело от Логана. Это было очевидно - он делал то, что хотел, наблюдая за тем, как мальчишка приподнимается на кровати навстречу его руке, позволяя проникнуть в себя еще глубже. Но на самом деле все зависело именно от него, от парня, который уже дважды за этот день менял свое решение уйти и, нее смотря ни на что, оставался рядом с мужчиной. Трудно описать, какой именно восторг вызывало осознание этого у Фримена, но еще больше его задевало за живое то, что он сам сопротивлялся уходу Калеба. Он не хотел этого, хотя все еще не мог внятно объяснить почему. Уж точно не из-за одного того, как возбуждающе звучало его имя из уст мальчишки.
Логан замер на мгновение, словно наслаждаясь знакомыми звуками и тоном, которым их произносил парень. Да, это в самом деле ему нравилось. До дрожи внизу живота и до спазмов в мышцах, хотя последнее, скорей всего, было связано с ощущениями вновь обретающей твердость плоти. Мужчина медленно вытащил палец из тела мальчишки, но уже через пару секунд, вновь вошел в него, теперь уже двумя, но по прежнему очень осторожно, не спеша, поглаживая в это момент свободной ладонью бедро Калеба. Движение за движением, но Фримен и не думал останавливаться. Он не наращивал темп и не снижал его, двигая рукой монотонно, стараясь на причинить мальчишки слишком много боли. Странное рвение, учитывая, что всего несколько часов назад целью мужчины было совсем другое. Утром он чувствовал необходимость, болезненную и пугающую, заставить парня кричать, сопротивляться и вырываться из его объятий. Это распаляло, причем слишком сильно. От этих воспоминаний тело даже сейчас бросало то в жар, то в холод, заставляя кожу покрываться мелкой испариной. В своих пристрастиях Логан не был слишком оригинален. Он точно знал, что ему нравится, но и то, что происходило сейчас приносило немало наслаждения. Оно было совершенно иным, но все же не могло не тронуть мужчину, который, в очередной раз надавив рукой между ягодиц мальчишки, плавно вышел из него и прижался всем телом, чувствуя грудью тепло, исходящее от парня.
- Мне нравится, когда ты произносишь мое имя, - склонившись к самому уху Калеба, прошептал мужчина, опираясь одной рукой о кровать, а второй поглаживая его живот и постепенно опускаясь к паху мальчишки, накрывая его ладонь и сжимая, что бы почувствовать, хоть немного, как он ласкает свою плоть. Его собственная в этот момент без труда скользила между ягодиц парня, и Логан едва ощутимо двигал бедрами, что бы не терять это ощущение, которым он лишь еще сильнее дразнил себя, почти не оставляя шансов на то, что бы это продлилось долго. Проведя кончиком языка по мочке уха Калеба, мужчина все же отстранился, оставив влажный след на спине мальчишки, который доходил почти до его ягодиц, и лишь потом отстранился, сжав ладони на бедрах парня и заставляя его перевернуться на спину. Теперь подушки, заботливо подложенные Фрименом, оказались под копчиком Калеба, "приподнимая" его бедра, выставляя на показ его промежность и раскрывая дырочку, которая сочилась полупрозрачной смазкой. От этого зрелища Логан невольно облизал губы, но именно этот жест заставил его прижаться к парню, опираясь локтем о кровать, проводя ладонью по его волосам, словно убирая их с его лба, и заглядывая в глаза. Говорить что-то? Что можно было сказать сейчас? Пожалуй, только то, что обычно повторял Калеб. Но Фримен не мог произнести этого, от того просто припал к губам мальчишки, целуя его не жадно и страстно, а нежно, словно старался растянуть удовольствие, обхватывая губами поочередно то верхнюю, то нижнюю губу парня, и лишь только после этого проскальзывая языком между ними и углубляя поцелуй, не прерывая его даже тогда, когда направленная между ягодиц мальчишки плоть, проскользнула внутрь. Совсем немного, несколько сантиметров, после чего мужчина замер, не сдерживая стона, который он выдохнул прямо в рот мальчишки. После этого дыхание словно остановилось и Логану пришлось отстраниться, борясь с неистовым желанием двинуть бедрами сильнее и резче. Как же сильно он хотел этого, но, как и прежде, вместо желаемого в реальности произошло совсем другое. Его губы прошлись по скуле парня, опускаясь к его шее и лаская ее осторожными поцелуями и кончиком языка, словно облизывая ее, но затем вновь возвращаясь к губам Калеба, вновь целуя его, что бы утопить в поцелуе очередной стон, вырвавшийся невольно от ощущения того, что плоть проникает в мальчишку чуть глубже. Еще раз и еще раз, перемещая ласки с губ парня к его груди и шее, замирая на какое-то время, а потом вновь начиная двигаться до тех пор, пока Логан не почувствовал, что его член вошел в мальчишку полностью, до основания. Наконец-то он ощутил то, о чем грезил с того момента, как ладонь Калеба опустилась на его плоть еще там, в кинотеатре. Жаль, что остальных своих фантазий, возникших там же, мужчина все еще не мог исполнить. Приоткрыв глаза, он взглянул на мальчишку отсутствующим взглядом, в котором не было ничего, кроме страсти, окрашивающей глаза в темный цвет.

Взгляды и дыхание значили сейчас куда больше, чем все слова, которые можно было бы сказать в подобной ситуации. В сущности, как могли какие-то буквы выразить в полной мере всю силу эмоций, которые, буквально, разрывали изнутри, не оставляя возможности для того, что бы тело успокоилось, а вместе с ним успокоился и разум? Пожалуй, единственный случай, когда естественный отбор не работал. Ты мог быть сильным, бездушным, расчетливым и жестоким, но поддавался эмоциям точно так же, как делали это все остальные. И именно в тот момент, когда это происходило, в подобном не было ничего необычного, скорее наоборот. Каким бы ни был Логан в своем обычном состоянии, сейчас он мало чем отличался от мальчишки, чье тело выгибалось под ним, разве что он по прежнему был уверен в том, что одними чувствами сыт не будешь, образно говоря. Да и не образно, тоже. Фримен не мог отрицать всех прелестей, которые следовали за признаниями на подобие тех, что делал Калеб. Он уже думал об этом, но даже теперь, когда он вглядывался в глаза мальчишки и чувствовал его прикосновение на своей щеке, он не мог не вспомнить о том, почему ему приходится сдерживаться. Это было необходимо, он это понимал, хотя немного забылся, когда парень притянул его к себе и впился в губы жадным поцелуем, не позволяющим вздохнуть. Тело моментально откликнулось на него, и мужчина невольно прижался к Калебу сильнее, чувствуя, как по паху размазывается липкая смазка.
- Ты же хочешь этого. Не медли.
Все еще не отрывая глаз и прижимаясь лбом ко лбу мальчишки, Логан приложил указательный палец к его губам, давая понять, что слова сейчас ни к чему. Это излишество, которое лишь отвлекало, нарушало атмосферу и мешало сосредоточиться на том, что сейчас, не смотря на обоюдное желание, нужно было оставаться нежным, не спешить. Можно было подумать, что Фримен окончательно перестал быть собой, но, как и в большинстве других случаев, он действовал исключительно в своих интересах. Непонятно? Возможно, но только не для самого мужчины. Да, его заводило и возбуждало до крайности ощущение собственной силы, каким бы диким способом она не проявлялась. Да, он ловил кайф, наслаждаясь криками мальчишки сегодня утром на лестнице. Да, он хотел, что бы парень кричал еще сильнее и даже пытался вырываться из его объятий. Но вместе с этим, Логан не хотел никогда больше слышать из уст мальчишки слова о том, что он его не хочет. Это задевало. А кого бы не задело? Тем более, такого человека, как Фримен, который всегда добивался того, чего хотел, который не принимал в расчет желания других..... все это работало и не давило на психику, когда он использовал людей, брал от них все, что ему было нужно, а потом выбрасывал, как ненужный мусор. Вести себя точно так же с человеком, с которым не собирался расставаться в ближайшее время было опрометчиво и слишком накладно. Нет, не в материальном плане, а в моральном. Слишком много усилий пришлось бы потратить на то, что бы сохранить эту связь способом кнута, и, как Логан решил чуть раньше, про этот метод пришлось забыть. И что же в этом случае ему оставалось? Совершенно верно - немного тепла, нежности и ласки. Он был способен на такое, в принципе, если знал, что усилия того стоили. И, как показала не долгая, но весьма впечатляющая практика, они оправдывали себя, да хоть даже в эту самую минуту.
Наконец, открыв глаза, Логан немного приподнял бедра, выходя из парня плавно и почти полностью, при этом стараясь не слишком отстраняться от его лица, зарываясь пальцами в его волосы и не отводя взгляда от глаз. Новое неспешное движение, от которого хотелось вновь прикрыть глаза и сорваться на стон, отразилось во всем теле мелкой дрожью, но Фримен не хотел терять то, что видел перед собой. Лицо мальчишки, на котором отражалась каждая испытываемая им эмоция, реакция на каждое, даже самое незначительное, движение Логана, сильнее будоражило сознание мужчины и стирало тончайшую границу, которая разделяла благоразумие и сумасшествие. Вновь войдя в парня до предела, прижимаясь к нему всем телом и невольно сильнее сжимая пальцы в его волосах, мужчина приоткрыл дрожащие губы и все таки закрыл глаза, не в состоянии бороться с охватившим его трепетом. Движения хоть и были неспешными, но следовали одно за другим. Плавные и размеренные, словно сделанные нехотя, они заставляли Фримена срываться на стоны, которые заглушали его поцелуи, оставленные либо на губах мальчишки, либо на его шее и ключицах. Мужчина чувствовал, как плоть Калеба, зажатая между их телами, скользит по коже, принося с собой странные но приятные ощущения, как будто Логан не только трахал мальчишку, но и ласкал его член, усиливая тем самым эмоции, которые и так были на пределе. Однако, каким-то странным и необъяснимым образом, эта размеренность приносила почти столько же наслаждения, как и то, что происходило сегодня утром. Почти. Эта небольшая поправка могла стать помехой, потому что Фримен точно знал, от чего именно ему могло снести крышу так, что он окончательно забудет об осторожности. Переключившись, хоть и ненадолго, на эти мысли, мужчина начал двигаться чуть быстрее, высвободив пальцы одной руки из волос парня, и сжав ладонь на его бедре, сильно, словно пытаясь приподнять его еще немного, что бы сделать проникновение более глубоким. Движения не просто стали быстрее, они превратились в более резкие и приносили больше удовольствия. Это легко было понять по тому, что стоны с губ Логана стали срываться чаще и они становились громче раз от раза, но он не сразу понял это. Но все же понял, и тогда склонился к уху Калеба, стараясь сдержать тяжелое дыхание, и, срываясь, прошептал, - Только не кричи.
Фримен никогда бы не подумал, что осознанно будет просить о таком. Но сейчас, когда он и так сдерживал себя из последних сил, такая реакция мальчишки могла только навредить. Нет, не Логану. Он бы, наоборот, был очень рад такой реакции, но вот сам парень..... вряд-ли напоминание о боли еще больше помогло бы ему насладиться происходящим и кончить.

Интересно, способен-ли человек отдавать себе отчет в словах, которые он слышит в момент, когда его тело не подчиняется разуму, а живет исключительно желаниями, просачивающимися изнутри? Способен ли он понимать то, о чем говорит и просит? Способен-ли он хоть на что-то обыденное, когда все, что крутится у него в голове, насквозь пропитано страстью и возбуждением, от которого сводит мышцы в паху и вдоль спины скатывается целый ряд мурашек, догоняемых тоненькой струйкой пота, состоящей из десятка мелких холодных капель, покрывающих всю кожу? Наверное.... нет. Но Логан все равно просил о том, что ему казалось важным. И самое главное, он получил ответ на свою просьбу. Осознанно или нет, но мальчишка согласился с этим, кивнув Фримену, а следом за этим впившись в его губы поцелуем, который не позволил бы ему сорваться на крик, окажись эмоции сильнее здравого рассудка. Мужчина с готовностью ответил на поцелуй, и даже больше. Обхватив ладонью затылок Калеба, он сильнее прижался к нему, не замечая, что и движения его в этот момент стали чуть более резкими. То-ли от этого, то-ли от нехватки воздуха, парень отстранился, но вместе с этим Логан не потерял ощущения его губ, разве что теперь он чувствовал их прикосновение на своем плече. Почти невесомое по сравнению с тем, что нес с собой поцелуй, хотя не менее приятное. Оно очень сильно контрастировало с тем, что испытывал мужчина, чего хотел и что делал, но именно это различие подхлестнуло его, заставляя двинуть бедрами сильнее. Именно в этот момент Логан почувствовал, на сколько велико было его желание забыть об осторожности, о собственных намерениях стать нежнее, чем обычно. Он наслаждался этим, но тело внезапно обдало болью, непонятной и не слишком сильной, но чувствительной. Она началась в плече, а потом словно расползалась дальше, смешиваясь с возбуждением и усиливая его. С губ Фримена слетел очередной стон, но он не мог позволить себе остановиться и подумать, от куда это взялось. Для этого был не подходящий момент. Самый не подходящий.
Логан чувствовал, как тяжелеет в паху от ощущения скорой развязки. Он хотел ее, ждал ее, все делал для того, что бы она наступила. И он не мог остановиться, даже тогда, когда почувствовал, как под его животом начинает пульсировать член Калеба, разряжаясь горячей спермой, моментально размазывающейся между их телами. Фримену захотелось приподняться, отстраниться от мальчишки, что бы посмотреть на это, но он не мог сделать этого. Причины были. Крепкие объятия парня и то, что сам Логан был уже на грани, физически ощущая как приближается оргазм. Мышцы напряглись до предела, до судорог, с губ слетел очередной хриплый стон, а потом наступила тишина, которую страшно было нарушить даже невольным вздохом. Губы мужчины были широко приоткрыты, рука, просунутая между кроватью и мальчишкой, приподнимала его, помогая чувствовать кожей другое тело, в котором все еще была плоть Фримена. Он едва удерживался, опираясь одной рукой о кровать, что бы не лечь на Калеба, но пока не мог отстраниться и лишь невольно двигал бедрами, ожидая, когда буря внутри него уляжется.
- Ппрости, Логан. Я не хотел.
Слова доносились сквозь какой-то шум или пелену, не позволяющую вникнуть в их смысл. Да и зачем было делать это? Наконец, Логан вытащил руку из под мальчишки, проведя ладонью по его телу и поднявшись к его волосам, ероша их и невольно касаясь его щеки, словно поглаживая ее. Но это длилось не долго, потому что новое ощущение губ мальчишки на теле, заставило Фримена сильнее сжать пальцы в его темных прядях и прижать его к плечу. Он определенно не понимал, о чем тот говорит, но постепенно наслаждение отступало, давая возможность почувствовать нечто иное. Боль. Но совсем не там, где почувствовал ее Логан после своей просьбы. Он нехотя приоткрыл глаза, приподнимаясь и, мельком взглянув на Калеба, переместил взгляд вниз, к своему бедру. Ничего нового он там не увидел, разве что было заметно разошедшиеся швы.
- Оооотлично, - лениво протянул он и, теперь уже выпрямившись и стоя на коленях, посмотрел на парня, - ты в этом не виноват, - севшим и почти неслышным голосом добавил он, проводя ладонью по шее и плечу, чувствуя какой-то дискомфорт и не сразу понимая, в чем именно заключалась причина этого. Но когда все стало понятно, Логан, чуть прищурившись, взглянул на мальчишку и, почти незаметно улыбаясь, вновь склонился к нему, прижимаясь к влажному телу и скользя кончиками пальцев по его бедру.
- В этом тоже, - наконец произнес он и, словно играясь, прикусил нижнюю губу парня, как раз в том месте, где была заметна рана, - Никогда не извиняйся за то, что происходит во время секса, мой мальчик. Иначе может случиться неловкость, - не понятно, что именно имел ввиду Фримен под словом "неловкость", но объясняться, явно, не входило в его планы. А вот продолжение ласк, как ни странно, очень даже планировалось. Поцеловав Калеба, он оставил несколько влажных следов на его скуле и коснулся губами шеи, слегка прищипывая кожу на ней и подбираясь к мочке уха, - Я не такой нежный, как ты, - хрипловатым шепотом продолжил мужчина, мешая слова с очередным поцелуем, - Я люблю немного боли. Не только чужой, но и своей, - и снова поцелуй, но теперь уже в районе ключиц, и еще ниже, на груди. Один следовал за другим, опускаясь почти к животу, но потом Логан приподнялся, снова оказываясь лицом к лицу с парнем, - Если захочешь, я тебе как-нибудь покажу, - теперь на губах мужчины была улыбка, немного лукавая, и взгляд, который обычно называют игривым. Но, естественно, показывать что-то именно сейчас Фримен не собирался. Он отстранился от Калеба и лег рядом, прикрывая глаза и облизывая губы, чувствуя, как телом, наконец-то, овладевает приятная расслабленность и покой.