Калеб шумно выдохнул, оказываясь на спине и прижимаясь еще теснее к Фримену, который целовал его также, как и в самом начале, что давало надежду на продолжение. Еще одно, чего парнишка страстно желал, только бы Логан не оставлял его одного здесь, в этой огромной квартире, как раз тогда, когда Калебу, в сущности, даже некуда было пойти. Домой? Нет, только не туда, иначе мать и вправду закатит скандал. Даже зная ее невозмутимость, спокойствие и невероятное понимание всех и вся, О’Доннелл понимал, что здесь не обойдется одним лишь выяснением отношений. Это было бы слишком для него сейчас, когда эмоций и так было много, очень много, столько, что справиться с ними было очень сложно, почти невозможно. Они захватывали, как и ощущения, как это тепло во всем теле, горячая волна, скатывающаяся к низу живота, дающая понять то, что Калеб не сможет долго терпеть. Ласки Логана сводили его с ума, он вздрогнул от легкого укуса, чуть слышно застонав, чуть было не возмутившись тем, что после останется след. Вовремя сдержался, лишь прикусывая губы и едва заметно улыбаясь, приподнимая бедра, чтобы обхватить ногами бедра Фримена, скользя ладонями по его телу, все еще разгоряченному после оргазма и, кажется, поддающемуся возбуждению вновь. Это было настолько опьяняюще, что сейчас Калебу хотелось, чтобы этот день, плавно переходящий в вечер, не заканчивался. А еще больше хотелось, чтобы Логан остался еще и на ночь, но парень абсолютно не знал, что нужно сделать для этого. Сказать? Попросить? Как? Когда у Фримена наверняка есть свои планы, которые он не захочет менять ради какого-то мальчишки, с которым провел прошлую ночь и трахнул в своем лофте снова сегодня. Конечно же, О’Доннелл прекрасно понимал, что ничего не значит для мэра и тот держит его возле себя, как красивую игрушку, которой можно побаловаться какое-то время, а потом выбросить, ненужную и разбитую. Это сложно было представить в такой момент, когда губы Логана вытворяли что-то невообразимое. Нет, это были не просто поцелуи. Что-то большее таилось во всех прикосновениях, даже стонах, пусть почти неслышных, но таких… искренних? Казалось бы, это слово совсем не подходит сюда, а тем более к самому мистеру Фримену, но то был один из немногих моментов, когда мужчину можно было застать по-настоящему искренним. Кто бы только знал, как это радовало Калеба, что именно с ним мэр Питтсбурга настоящий, что именно он, какой-то молоденький студент, казалось бы, ничем не примечательный, заставляет взрослого мужчину испытывать настолько сильные эмоции. Мальчишка улыбнулся, откинув голову назад и, по правде говоря, уже настроился на продолжение. Но у Логана, как обычно, были свои планы, которыми он не удосужился поделиться с О’Доннеллом. Все закончилось также резко, как и началось, Калеб так и остался лежать на кровати, пытаясь прийти в себя и привести дыхание в норму, что оказалось занятием довольно сложным. Повернувшись к Фримену, он прикусил губу и натянул на себя покрывало, укрываясь им до пояса, словно стесняясь чего-то. Уткнувшись лицом в подушку, парнишка вздохнул, поняв, что, конечно, мэр не останется с ним до вечера, да и завтра вряд ли почтит своим присутствием. Он вдруг вспомнил о том, что сегодня услышал в разговоре Логана и его друга, Доминика, но промолчал, даже не пытаясь ничего больше спрашивать. Теперь он знал, что это наверняка закончится плачевно. Да и нужно ли ему все это?
Калеб поднялся на руках, согнутых в локтях и покачал головой в ответ на слова Фримена, опустив взгляд.
- Нет, не придется, - также тихо, как и Логан, произнес парень и едва заметно улыбнулся, опять, уже в который раз покраснев, кажется, до самых кончиков волос.
Что за идиотская реакция буквально на все действия и слова мужчины? Хотя, Калеба тоже можно было понять, ведь это его самый первый опыт, к тому же… он, пусть совсем недавно, но все же понял, что любит Фримена. Так сильно, что готов был на очень многое ради мэра. И, конечно, готов был не задавать больше вопросов, ни одного, если это понравится Логану. Поднявшись на колени, он не обратил внимание на упавшее с него покрывало, и придвинулся ближе, почти касаясь грудью спины мэра. Калеб медлил, даже не зная, правильно ли поступает. Наверное, нужно было просто пожать плечами и ответить, что он будет ждать Логана здесь в любое время дня и ночи, но слова застряли где-то в горле. Сейчас с языка рвалось совсем другое. Как обычно, наивный романтик О’Доннелл хотел большего. Ему было недостаточно того внимания, которым сегодня баловал его Фримен. Неужели это так сложно – остаться еще на пару часов? И послать к черту этого Доминика со всеми его неотложными делами.
Да, сказал бы я это сейчас вслух, - усмехнувшись почти беззвучно, подумал Калеб, обнимая Логана за плечи и невесомо целуя основание шеи.
- Тебе не нужно ничего больше объяснять мне. Я не буду больше спрашивать, Логан, не буду интересоваться, хотя…, - здесь он замялся на пару мгновений, решаясь на следующие свои слова, - я был бы рад, если бы ты решил делиться со мной хоть чем-нибудь.
Оставив еще несколько поцелуев на все еще разгоряченной коже, прикрыв глаза, Калеб посильнее нажал на плечи Фримена пальцами, словно разминая, прижимаясь к нему и чувствуя, как и по собственному телу прокатывается невероятно теплая волна чего-то до безумия приятного. Должно быть, это он. Тот самый момент, о котором мальчишка-студент так давно мечтал. Сидеть вот так, в полной тишине, чтобы слышать дыхание того, кто находится так близко, того, кто дороже всех на этом свете…
- Я люблю тебя, - шепотом, почти неслышно, выдохнул О’Доннелл, едва заметно вздрогнув от собственных слов, вырвавшихся непроизвольно, но на самом деле таких, которые хотелось произносить постоянно.
Будто боясь открыть глаза, Калеб зажмурился и крепко обнял Фримена, уткнувшись носом в светлые волосы. Только бы он никуда не уходил…

Калеб и не надеялся, что Фримен останется с ним сегодня вечером. Это было бы так же нереально, как и… вернуться домой именно сейчас. Зря Логан сказал об этом, все равно парнишка будет еще очень долго раздумывать над тем, когда ему стоит появиться перед собственной матерью. Он даже и представить не мог, что скажет ему Гвен на заявление о том, что ее сын теперь – любовник мэра Питтсбурга. А может быть, и не стоит ничего говорить? Да, его не было почти двое суток, да, он не отвечал на телефонные звонки, признаться, про телефон Калеб и вовсе забыл, не посмотрев на дисплей за все это время ни разу. Попросит прощения, объяснит, что был с какой-нибудь милой девушкой и мать наверняка поймет его… нет, так нельзя. К тому же он совершенно не умел врать, обязательно выдал бы себя одним только румянцем на щеках. Уж его мать давно привыкла к такому и с самого первого слова поняла бы, что что-то с ее сыном не так. На самом деле гнев Гвен был не самым страшным, чего ожидал О’Доннелл. Отец – вот что пугало больше всего. Но сейчас задумываться обо всем этом не очень-то и хотелось, тем более, что Фримен усадил мальчишку к себе на колени, от чего Калеб едва заметно улыбнулся и невольно прижался к нему теснее, но не произнес ни единого слова, слушая, что говорит мужчина. Кажется, теперь его ждала жизнь, наполненная не смыслом, а одним только человеком – мистером Логаном Фрименом, который собирался контролировать его с утра и до позднего вечера. Не зря же он перевез парня в свою квартиру. Хотя, на самом-то деле, это не так уж и расстраивало Калеба, он даже, кажется, хотел постоянно быть здесь, чтобы ждать, когда же, наконец, Логан придет к нему. Это было какое-то странное и даже извращенное желание, учитывая то, что мальчишка абсолютно ничего не знал об этом человеке, который сейчас обнимал его, с которым он провел целую ночь, отдаваясь ему так, словно они уже давно были вместе. Где-то глубоко внутри, в душе зарождались сомнения насчет правильности поступков, однако, Калеб старательно отгонял их, хоть и понимал, что теперь так будет случаться очень часто. Как не крути, но все же поступки на самом деле были опрометчивыми. Он даже вздрогнул, вспомнив то, что произошло совсем недавно, и только было поднял руку, чтобы коснуться разбитой губы, но Логан обратил на это внимание быстрее. Или все же не на это? О’Доннелл должен был догадаться, о чем говорит мужчина. Ведь не зря ему было так больно, когда… нет, нельзя об этом думать. Вот, это, оказалось, еще одна вещь, которая пугала парнишку. Ведь ему в самом деле было больно, так, что он готов был вырываться и кричать, однако, наоборот, поддавался Фримену, словно заставляя его делать это снова и снова. Передернувшись от осознания своей ненормальности, Калеб даже позволил себе усмехнуться, но все равно вышло как-то невесело, он обнял Логана крепче и ответил на его поцелуй. Ответил не только он сам, но и тело, моментально откликнувшееся на такие, пусть незатейливые, но все же ласки. Черт возьми, кто бы только знал, как на самом деле Калеба возбуждали одни лишь прикосновения мэра, его теплые ладони, скользившие по телу мальчишки, заставляли возбуждаться с каждой секундой все больше. Зачем он это делает, когда не собирается остаться? Шумно выдохнув, Калеб чуть слышно застонал, жадно впиваясь в уже такие любимые губы, но… вновь все закончилось также быстро, как и началось.
И как у него хватает выдержки? – насупившись, подумал мальчишка, оставшись на кровати в одиночестве и наблюдая за Логаном, собиравшимся принять душ.
Растущее возбуждение никуда не делось, а только, кажется, еще больше не давало покоя. Калеб судорожно облизал губы, скользя взглядом по идеальному телу Фримена, задевая его татуировки и шрамы, которые только придавали мужчине какой-то особенный шарм. Как же хотелось прикоснуться к нему сейчас снова… и плевать на то, что Логан скоро уйдет, плевать на то, что наверняка будет больно. Снова. Поежившись, О’Доннелл поднялся с постели, не высидев больше ни одной минуты, и подошел к ванной, где блаженно растянулся мэр. Один только вид его обнаженного тела свел парнишку с ума. О том, что он уже давным-давно красный, как рак, и думать не приходилось. Как-то стыдливо прикрывшись полотенцем, которое Калеб успел схватить с полки рядом с кроватью, он присел на бортик ванной и прикусил губу, не решаясь на дальнейшие действия и хоть какие-то слова, но все же…
- Мне все равно, что будет дальше со мной... с нами. Будет и это... главное. И, знаешь, мне не нужен отдых от тебя, - произнес парнишка каким-то хриплым шепотом, тут же попытавшись откашляться.
Безуспешно. Потому что прекрасно понимал, от чего у него такой голос. Выдавать свое возбуждение не хотелось, хотя скрывать его было все труднее и труднее. Развлекать Фримена разговорами? Но что говорить, Калеб тоже не знал, потому что в мыслях сейчас вертелось совсем другое. Отвернувшись всего на пару мгновений, он попытался отдышаться, чтобы хоть как-то успокоиться. Получилось плохо. За это время Логан успел подвинуться и О’Доннелл, все еще жутко смущаясь, забрался в ванную, повернувшись к мужчине спиной и только тогда откинув полотенце, чтобы сесть в теплую воду, тут же прикрывая глаза от удовольствия. Нет, это не давало абсолютно никакого облегчения, да и вода была здесь ни при чем. Самым главным была близость мэра, которую мальчишка ощущал теперь очень отчетливо, от чего у него снова сбилось дыхание. Набрав в ладони воды, он умылся и провел влажными пальцами по волосам, усмиряя свои ненавистные кудряшки, которые, однако, приводили в восторг его мать, и именно поэтому Калеб не мог отстричь их. Немного развернувшись к Фримену, он совершенно случайно провел ладонью по его ноге, чуть выше, к бедру и быстро отдернул руку, опуская взгляд. Ну почему он все еще стыдится чего-то? Сколько можно? Впрочем, это не помешало Калебу потянуться к губам Логана, чтобы снова поцеловать его. Едва касаясь его губ своими, невесомо и даже нежно, словно боясь, что мэр оттолкнет его.

Странно, но только сейчас к Калебу пришло осознание того, что теперь его жизнь изменится. Очень круто и, конечно же, навсегда. Ну, или хотя бы до того момента, пока Фримену не надоест играться с ним. На самом деле, все, что говорил мужчина, было очень приятно мальчишке. Уж комплиментов, кроме как от своей матери, он не слышал больше ни от кого и никогда. Именно поэтому почти каждое слово заставляло Калеба краснеть, смущаться и стесняться, вновь и вновь. Прикусив губу, он даже не пытался заглядывать в глаза Логану, уже зная, что от этого его тело пронзит словно электрическим током, и тогда, и без того явное возбуждение перерастет во что-то еще большее, когда уже нельзя будет сдерживаться. А О’Доннелл очень хотел этого. Не быть настолько эмоциональным, как сейчас, когда каждый произнесенный звук из уст любимого человека не оставляет никакого шанса на ровное дыхание и спокойное сердцебиение. Впрочем, это не было так уж плохо, Калебу даже нравилось испытывать волнение рядом с Фрименом, поддаваться ему, черт возьми, чувствовать себя той самой игрушкой в его руках. Он боялся даже озвучить эти свои мысли и боялся, что о них узнает сам Логан, но поводом могло стать только большое количество спиртного, что в такой момент, как сейчас, было неосуществимо. Это и к лучшему, значит, пусть Логан думает о нем, как о совершенно не испорченном ребенке, что, в сущности, так и было. В конце концов, если бы у него уже был хоть какой-нибудь опыт, то Калеб наверняка бы подумал о том, что с этого дня вряд ли сможет быть таким свободным и не зависящим ни от кого (родители не в счет). Слова Фримена, вперемешку с его же ласками, одновременно дико возбуждали и пугали. Еще там, когда они сидели на кровати, не зря же мужчина задал вопрос о том, что будет дальше. И сейчас, так не вовремя, парнишка задумался об этом. Он прикрыл глаза от удовольствия, охватившего все тело, а в голову пришла мысль о том, что на самом деле, мэр Питтсбурга не так чист и замечателен, как это описывалось на его собственном сайте, предназначенном для простых граждан. Взять хотя бы тот разговор с его другом, в котором обсуждались явно не дела мэрии и города. А его личные, Фримена, в которых не было ни капли чистоты. А что, если с Калебом, как только он надоест, сделают что-нибудь… убьют? Нет, это казалось каким-то боевиком с экрана телевизора, но никак не реальной жизнью, поэтому нужно было срочно отогнать все эти совсем невеселые мысли и обратить внимание на другое. То, что заставляло чаще дышать в этот момент. Прикосновения. И хриплый голос. Еще, конечно, губы, теплые, такие мягкие, что их хотелось касаться опять. Еще раз. Чтобы только не терять это невероятное ощущение. Калеб никогда бы и не подумал, что можно получать столь сильное удовольствие, находясь рядом с одним человеком. Почти беспрерывно, не имея возможности даже передохнуть. Но зачем? Когда хотелось совсем другого и об отдыхе не хотелось думать. Здесь был один очень существенный минус – Логан совсем скоро уйдет из этого лофта, оставив Калеба совсем одного, наедине со всеми мыслями, ощущениями и эмоциями от произошедшего. Это пугало не меньше того, что говорил мэр. Однако, некоторые его слова и вправду заставили задуматься. Например, о том, что мальчишка совершенно забыл о средствах предохранения. Но ведь все еще можно было списать на его полную неопытность? Хотя, Фримен не сделал ему поблажки. Иначе сказал бы он об этом именно сейчас? Калеб попытался отстраниться, но безуспешно. Нет, вырываться из рук мужчины он не желал, лишь подаваясь ему навстречу и уже срываясь на короткие тихие стоны, понимая, что долго так продолжаться не будет.
- Я… я забыл об этом. Черт, - шумно выдохнув, Калеб откинул голову назад, подставляясь под ласки Фримена, - но ведь это не так страшно, да? Логан…
На имени мужчины он содрогнулся, схватив его руку за запястье, чтобы заставить его остановиться, но быстро отпустил, понимая, что это нравится ему. Не просто нравится. Парнишка безумно желал того, чтобы Логан был с ним рядом. Целовал, говорил с ним, трахал его. Неважно. Все неважно, главное, чтобы он никуда не уходил. Это в скором времени предстояло испытать, и поэтому Калеб решил, что хотя бы сейчас он постарается насладиться обществом мэра сполна. Кивнув на его просьбу, О’Доннелл приподнялся, упираясь ладонями в бортики ванной и осторожно, очень медленно опустился на член мужчины, зашипев и дернувшись от боли, которая никак не хотела оставлять его. Было легче, не так, как в самый первый раз, но единственный вопрос, который мучил Калеба, застрял где-то в горле. Мальчишка так и не смог озвучить его. Неужели так будет теперь всякий раз, когда они решат заняться любовью? Да, для Калеба любовь, для Логана всего лишь хороший секс.
Все еще удерживаясь на руках, он дрожал, прижимаясь спиной к груди мужчины теснее, тихо хныча и вздрагивая всякий раз, как язык Логана касался разгоряченной кожи. Что за чертовы вопросы? Конечно, он хочет продолжить. И плевать на то, что уже сегодня вечером, возможно, он не поднимется с кровати. Это не играло особенной роли и прерывать настолько приятные игры парень уж точно не собирался.
- Да. Пожалуйста. Я хочу этого, - как-то судорожно всхлипнув, О’Доннелл двинул бедрами, сначала едва ощутимо, почти незаметно, но с каждым движением распаляясь все больше и больше.
С трудом разлепив веки, он посмотрел перед собой. Очертания комнаты были слишком размытыми, Калеб быстро-быстро заморгал, чтобы хоть немного сфокусировать взгляд, но все безуспешно. Плевать. Как же он хотел сейчас поцеловать Логана, впиться в его мягкие губы еще одним жадным, нетерпеливым поцелуем, но и это желание быстро испарилось, оставляя лишь одно - двигаться в начале совсем медленно, чтобы хотя бы постараться привыкнуть к ощущениям, которых он еще не испытывал, но постепенно наращивая темп, больше не имея сил сдерживать себя. Что там говорил мистер Фримен? Что теперь мальчишка будет только с ним? Кто был против этого? Только не сам Калеб, которому были в радость даже крохотные секунды, проведенные рядом с мэром города Питтсбурга.

Все повторялось. Все, испытанное ранее, возвращалось вновь, только с новой силой, с новой порцией неизведанных ранее ощущений и эмоций. Это не могло не возбуждать парнишку больше и больше с каждой секундой, хотя казалось, что больше уже просто некуда. Тяжелое дыхание Фримена позади лишь подбавляло масла в огонь, распаляя Калеба и заставляя его двигаться быстрее. Теперь, как ни странно, он сам мог быть… нет, не главным, но как-то очень близко к этому. И это было, пожалуй, самое главное необычное, но такое приятное ощущение, которым хотелось насладиться сполна. Он откинул голову назад, подставляясь под ласки Логана и вздрагивая от того, что мужчина начал попросту кусать его, довольно сильно, от чего наверняка остались бы следы, но О’Доннелл не мог произнести ни слова, даже ни звука, кроме тихих, хриплых стонов, срывающихся с губ. Вряд ли это было похоже хоть на какое-то сопротивление, поэтому Калеб наплевал на засосы, которые теперь будут красоваться на его шее и отдался во власть удовольствию, стремительно охватывающему все тело. Он дрожал, едва заметно, облизывал пересохшие губы, откровенно скучающие без поцелуев мэра. Но долго ждать не пришлось, Логан прижал его к себе сильнее и заставил повернуться, впиваясь в его губы жадным поцелуем, кусая ту самую рану, чем причинил еще одну порцию боли, но боли осознанной и… желанной? Да, иначе Калеб давно бы вырвался из таких сильных объятий и прекратил все это, но вопреки здравому смыслу и своему внутреннему голосу, который продолжал кричать о том, что это ненормально, мальчишка лишь громче застонал, отвечая на поцелуй, нетерпеливо, словно не целовал Фримена уже очень много времени.
Что он сказал? Кажется, быстрее. Да, именно это им нужно сейчас, но как же хотелось продлить такое наслаждение дольше, намного дольше, даже не пытаясь подвести себя к финальной точке. Вопреки словам Фримена, Калеб не сменил темпа своих движений, опасаясь, конечно, что и за это мэр не погладит его по голове, но не желая что-либо менять. Ему нравилось. Ему откровенно нравилось. Настолько, что парень уже ничего не видел перед собой, решив, что правильнее будет закрыть глаза и отдаться ощущениям, таким пока еще необычным для него, неопытного и наивного, жаль только, что для Фримена все это было давным-давно изученным материалом и сейчас вряд ли он находился в таком же состоянии, что и Калеб. Пусть. Плевать на все, лишь бы только это не закончилось слишком быстро. Что он делает? Зачем? Почувствовав теплую ладонь Логана, ласкающую плоть мальчишки, он выгнулся и шире приоткрыл губы, выдыхая тихие стоны, боясь сорваться или не сдержаться больше. Нет, на самом деле просто показаться смешным или нелепым. В его ситуации это было, наверное, проще простого, поэтому даже сейчас Калебу приходилось хоть немного контролировать себя. На самом деле с губ рвалось очень много слов. В основном, слишком нежных и уж очень неподходящих для такого момента, поэтому О’Доннелл пытался хоть как-нибудь уже убрать все эти слова о большой любви куда подальше, сосредотачиваясь на том, что рядом с ним такой мужчина, как Логан Фримен. Его разгоряченное удовольствием тело было слишком близко, чтобы не поддаться соблазну и не прижаться к нему. Так тесно, что уже должно не хватать воздуха. Чтобы только ощущать его. Снова и снова. Чтобы это не прекращалось ни на одно мгновение.
В голову лезли самые разные мысли, как бы странно это не звучало. Что будет, когда Логан все же уйдет из квартиры? Да Калеб здесь сойдет с ума, в гордом одиночестве, слоняясь по огромному пространству, которое теперь должно было исполнять роль его жилья. Нет, лучше всего будет уйти отсюда, если, конечно, он сможет хотя бы подняться с кровати после того марафона, который устроил ему Фримен. Да и кто был бы против? Ведь мальчишка сам заставил мужчину сделать так сейчас, в этой ванной… они ведь могли просто помыться и закончить на этом. Или нет? Нет, вряд ли, мэр остановился бы на этом. Оно и к лучшему. Что бы там не чувствовал Калеб, боль или наслаждение, ему доставляло настоящее удовольствие быть рядом с Фрименом. Ощущать его так близко, как сейчас, когда… сдерживаться больше уже нет сил. Да и зачем это нужно? Сильнее сжав пальцами бортики ванной, О’Доннелл начал двигаться немного быстрее, наконец-таки выполняя просьбу… или приказ? Логана. На удивление, это принесло еще больше ощущений, чем все то, что было до этого момента. Содрогнувшись в предвкушении оргазма, мальчишка тихо заскулил, убирая одну руку от холодной ванной и проводя ею по запястью Фримена, словно заставляя его остановиться, не касаться больше его члена, но долго так продержаться было невозможно и Калеб лишь откинул со лба мешающие пряди волос, вновь хватаясь за бортик, сжимая его так, что побелели костяшки пальцев. Еще немного. Еще всего несколько движений и он дернулся, выгибаясь так сильно, что, казалось, посыпались искры из глаз. Да, это и вправду было сильно. Может быть, даже слишком для О’Доннелла, но… приятно. Невероятно приятно. Неосознанно, невольно он сделал еще несколько движений бедрами, вздрагивая от каждого из них и, наконец, расслабился, наклоняясь вперед, упираясь ладонями о дно ванной и шумно выдыхая, все еще не смея открыть глаза.

- Хороший мальчик.
От этих слов Калеб готов был простонать, но сдержался, больно прикусив губы и шумно выдохнув. Пережитый оргазм все еще давал о себе знать дрожью во всем теле, которая никуда не хотела уходить, тем более, после прикосновений Логана и его хрипловатого голоса, который с самого начала сводил парнишку с ума. Сейчас самым хорошим вариантом было свалиться на кровать и уснуть. Калеб вдруг почувствовал себя невероятно уставшим, но как только Фримен обнял его, прижав к себе и заставив развернуться, чтобы поцеловать. Черт, как он скучал по этим поцелуям! Нет, прошло совсем немного времени и, казалось бы, скучать было некогда, но мальчишка чувствовал какую-то болезненную потребность в постоянном присутствии рядом господина мэра и его ласках. Его губах, мягких и невероятно теплых, его ладонях, сейчас почти горячих… все это приносило не меньше удовольствия, чем секс с Логаном, хотя, конечно, это было вряд ли сравнимо с чем-то еще.
Ему не хотелось делать ни единого движения. Лежать бы вот так, в этой самой ванной, с этим самым мужчиной еще очень долго. А потом отправиться на кухню и приготовить что-нибудь вкусное… или пойти гулять по вечернему Питтсбургу. Нет, правда, почему бы и нет? Но это были всего лишь наивные, детские мечты молоденького мальчика, который, кажется, и вправду не представлял себе, что именно ждет его дальше, если он останется с Фрименом. Представлял, конечно, но уж слишком смутно, потому что видел таких людей, такие дома и квартиры, слышал такие разговоры только по телевизору, во время просмотра очередного неплохо скроенного боевика. Что ж, теперь мистеру О’Доннеллу, так долго сидевшему у мамочки на коленях, предстояло окунуться совсем в другую жизнь, да только вот осознание этого все еще никак не хотело овладевать мальчишкой. Ну почему он все еще думает, что Логан сможет остаться с ним сегодня? Что его остановит от выполнения собственных планов на вечер? Конечно же, ничего, ответ был очевиден с самого начала. И плевать, что он имел мальчишку уже больше суток, проводил с ним время и, кажется, знал о нем все, судя даже по одному лишь взгляду. Неужели после той самой встречи в парке и… неудавшегося свидания, будем называть это именно так, Логан навел о бедном Калебе все справки? Странно, что эта мысль вообще появилась в голове студента, потому что сейчас его сознание точно должно было быть занято совершенно другим. Например, просьбой мужчины, которую парень и расслышал-то не сразу, не говоря уже о ее выполнении. Хотя, что и говорить, ему было невероятно приятно, что Фримен все еще подпускает его к себе, а не выгоняет или… ох, да что только не приходило в голову. От собственных идиотских мыслей мальчишка содрогнулся и, наконец, поднялся на ноги, покачнувшись, но все же удержавшись на ногах.
Включив душ, Калеб пару минут постоял под теплыми струями и опустился на колени между ног Логана, все еще не отрываясь, смотря на него и направляя душ на его тело, как-то все еще стесняясь, касаясь его груди и проводя по ней ладонью. Это, признаться, тоже доставляло немалое удовольствие, от чего парнишка улыбнулся и немного осмелел, скользнув пальцами по бедрам мэра, оглаживая его тело и ощущая, как сбивается собственное дыхание. Нет, хватит. На сегодня точно хватит, иначе он просто не поднимется с кровати, а ведь ему еще предстоит непростой разговор с матерью, при котором Калеб должен, нет обязан будет выглядеть хоть немного достойно.
Но, отбрасывая в сторону рассуждения о родительском контроле, можно было сказать, что парень увлекся и когда опомнился, покраснел вновь. Возможно, не так густо, как до этого… словно привыкал, но все же. Он отвел взгляд в сторону, выключая воду и выдавливая на губку немного ароматного геля для душа. О себе можно было позаботиться и потом, теперь же он провел губкой по телу Фримена, к его ногам и возвращаясь обратно. Придвинувшись к мужчине чуть ближе, он надавил на губку сильнее, от чего густой пены стало больше. Украдкой посмотрев на Логана, Калеб облизал губы, вновь натыкаясь на рану и едва заметно морщась. Нет, он не хотел, чтобы его реакцию увидел мэр, поэтому отвернулся, чуть слышно зашипев, маскируя это тем, что теперь он потянулся за шампунем. Наступало самое интересное. Выдавив немного жидкости на руки, он приподнялся и придвинулся к Логану почти вплотную, прижимаясь к нему всем телом, осторожно касаясь его волос, медленно, неспешно массируя кожу головы, явно наслаждаясь этим процессом. На самом деле он побаивался, что такое может совсем не понравиться мужчине, однако, теперь мальчишку было не остановить. Он немного отстранился, заглядывая необыкновенно-голубые глаза, словно спрашивая разрешения на еще один поцелуй. И вслед за этим поцеловал Фримена, нежно-нежно, не решаясь на что-то большее. Обняв его за шею, Калеб увлекся и этим, но быстро понял, что если не прекратить сейчас, то Логан точно не скоро уйдет из лофта. А этого допустить было нельзя.
Отстранившись, он улыбнулся мэру и снова взял в руки губку, открывая воду и смывая с нее пену, повторяя все свои действия с гелем, только теперь намыливая и себя тоже. Почему-то О’Доннелл не произносил ни одного слова, хотя, конечно, хотел этого. Очень сильно. Да только вряд ли Фримен оценил бы его пылкие признания в любви и нежные, произнесенные шепотом слова о том, как он счастлив, что оказался рядом с таким человеком, как Логан. Поэтому молчание в этом случае и вправду было золотом.
Прошло совсем немного времени, прежде чем Калеб поднялся на ноги снова и включил душ, но перед этим повернулся к Логану все с той же смущенной улыбкой:
- А если встанешь, то помогу и закончить с душем, - сказал мальчишка, протянув мэру руку, - если, конечно, ты хочешь этого…

Отредактировано Caleb O'Donnell (2012-07-27 02:13:56)

Калебу не суждено было понять, почему Логан поступил именно так, буквально оборвав его на полуслове. Казалось бы, он не сделал ничего предосудительного, что могло бы вызвать такую реакцию. В недоумении он простоял в ванной рядом с мужчиной все то время, которое тот посвятил теплому душу. Надо сказать, парнишку даже немного обидело такое отношение, он сразу вспомнил то, что произошло между ними на лестнице, и обида на лице стала еще заметнее. Идиотское качество – злопамятность, но от него почти невозможно было избавиться. Вот как сейчас, когда Фримен не уделил внимания Калебу и проигнорировал его… заботу? Да, скорее всего, это была именно она. Возможно, не такая, как представлял ее себе мэр, но такая, какой всегда хотел для себя О’Доннелл. Он присел на бортик ванной, подставляя ладони под теплые струи, попадающие на него от душа, и вздохнул. Кажется, это абсолютно не трогало Логана, он даже не обращал на него внимания! Да что, черт возьми, произошло?! Это было, по меньшей мере, странно, хотя Калеб уже начинал понемногу привыкать к совершенно непредсказуемому характеру мистера Фримена. Это раздражало, и на долю секунды мальчишка задумался о том, чтобы прекратить уже все это, уйти домой… с не совсем чистой совестью, но все же отказаться от подобного отношения к себе. Все же такое немного задевало самолюбие, пусть Калеб его почти не имел, но те остатки, еще теплившиеся где-то внутри, давали о себе знать и теперь, вместе с внутренним голосом кричали о том, что надо бы уходить из этой квартиры, забывать Логана Фримена и все то, что произошло между ними за последние сутки. Или чуть больше, неважно. Важно то, что Калеб не смог бы сделать этого, даже если, наверное, захотел бы. Он влюбился. Окончательно и бесповоротно, поэтому сердце, в противовес негативной реакции билось в несколько раз сильнее, когда взгляд скользил по обнаженному телу и этим шрамам, татуировкам, расположение которых О’Доннелл теперь запомнил навсегда. Он смотрел на Логана и кусал губы. Что делать? Зачем вообще произошло все это? Сидел бы он сейчас дома, рядом с мамочкой, играл очередную пьеску и готовился к серьезному конкурсу, а не проводил время с почти незнакомым мужчиной в чужой квартире, не зная, что ждет его уже через несколько минут. Но этого было не изменить. Плевать на инстинкт самосохранения, все началось именно из-за его отсутствия, иначе Калеб не полез бы за своими нотами тогда, в парке, и не опрокинул на мэра его мороженое, невольно завязав тем самым знакомство. Не просто знакомство. Чувства. Конечно, свои, о Фримене даже не шла речь, мальчишка понял, что он для него ничего не значит. Кроме, пожалуй, того, что, как выразился мужчина, Калеб был красив. Он усмехнулся, покачав головой. Вот уж точно, никто и никогда не говорил ему таких вещей. Не считая, конечно, родителей, но это было совсем другое.
Вновь поднявшись, парень невольно подался вперед, ожидая того, что хотя бы сейчас Логан обнимет его или поцелует, но вместо всего этого ему был почетно вручен душ и сказаны слова об инициативе. Ах, так. Значит, господин мэр терпеть не может, когда люди делают что-то, что не было им велено. Вот уж поистине властный характер. А он еще думал, что Джек – его отец, обладает таким! Ничерта подобного, там, в их семье, это были всего лишь жалкие отголоски, чему Калеб теперь не мог не удивляться. Так, что даже забыл, что воду нужно уже выключить и вылезти из ванной, что он и сделал, спустя несколько минут. Взяв свое полотенце и обмотав его вокруг бедер, он подобрал полотенце Фримена и прошел в гостиную, за мужчиной, который уже успел одеться и теперь курил, сидя на диване. Кажется, тот, с кем он говорил, был охранник… впрочем, это было неважно. Калеб уже успел было сделать шаг к Логану, чтобы, наконец, спросить его о том, что вообще происходит, но в этот момент в дверях появился тот самый Вито. Прикусив губу, мальчишка остался в стороне, в пол уха слушая, о чем говорит мэр. Нужно ли здесь упомянуть о том, что настроение его было ниже плинтуса? После такой ночи, после такого дня… и чтобы все закончилось вот так бездарно?
Поздравляю, мистер О’Доннелл, только у тебя все может произойти именно так. Ты неудачник, - заключил про себя парнишка и едва заметно улыбнулся охраннику, который одним глазом оценил объект, за которым ему теперь надлежало «ухаживать».
Хотя, кажется, здесь больше подходило слово «следить». Да, наверное, Фримен знал о нем все, что только можно, но никто еще не отменял личных охранников, которые должны были следовать по пятам и запоминать любое место, куда бы не пошел клиент. В этом случае – любовник клиента.
Ответив на поцелуй Логана, Калеб заглянул в его глаза, в очередной раз понимая, что дыхание сбилось при виде ясно-голубого взгляда, пробирающего до глубины души.
- Хорошо, я буду здесь, - он кивнул мэру и забрал у него ключ от лофта, в котором теперь ему предстояло поселиться.
Вдруг обрадовавшись, что Фримен просит проводить его, мальчишка улыбнулся шире, но сразу понял, что это относится не к нему, и опять сник, бухнувшись на диван и прикрыв глаза. Он ругал себя. За слабость, за нерешительность, за то, что… полюбил такого человека, как Логан Фримен, который ни во что не ставил его. Да, возможно, О’Доннелл понравился ему, как любовник, да и то, только потому, что у него еще никого не было. А если эта эйфория от молодого тела пройдет уже очень скоро? Что тогда? Вот влюбленность вряд ли закончится так быстро… но сейчас думать об этом совершенно не хотелось.
Поняв, что Логан уже ушел, Калеб нехотя поднялся с дивана и в очередной раз вздохнув, сказал охраннику:
- Я быстро, - после чего вновь поднялся в спальню, останавливаясь рядом с кроватью и оглядываясь по сторонам.
Сложно было поверить в то, что это действительно его квартира. Здесь все было слишком чужое, такое, к чему привыкнуть было невозможно. Одной радостью стали для него вещи Логана, которые действительно занимали довольно много места. Неспешно одеваясь, вопреки обещанию Вито, Калеб ходил туда-сюда, рассматривая все, что попадалось на глаза, включая и вид из окна. Ничего особенного не было, но все же, мальчишка привык видеть в своем доме только внутренний дворик, раскидистое дерево и пару разноцветных скамеек для отдыха. Здесь же и это сильно отличалось от привычной атмосферы. Но теперь нужно было привыкать.
Через некоторое время он был готов, но спускаться вниз не спешил, сев на кровать и собираясь с духом. Разговор с матерью будет непростым. Слишком непростым, чтобы вот так взять и поехать к ней сейчас. Ему наверняка придется очень многое выслушать и о себе, и о своем образе жизни, и о том, как его соблазнил какой-то извращенец, при этом политик, еще и мэр города! Реакция Гвен пугала Калеба, однако, сделать это стоило. Либо сейчас, либо… неизвестно когда он еще решится на такой поступок. И даже хорошо, что отца до сих пор не было дома, у парнишки был шанс вернуться в лофт живым и невредимым.
Пару раз глубоко вдохнув, Калеб все же спустился в гостиную и, улыбнувшись охраннику, прошел за ним, заранее прокручивая в голове варианты ответов на ее возможные вопросы, которых наверняка будет очень и очень много.

------------------->> Дом О'Доннелла

<<<----------------------- Кафе ИИИ

Калеб распрощался с Кайлой Морган и почувствовал себя еще хуже, как бы это не звучало. Нет, девушка очень даже помогла ему, даже одной своей добродушной улыбкой, которая буквально в любом их разговоре играла почти самую главную роль. Они мило поговорили, подруга заверила его в том, что его любовь к мужчине – это не так уж плохо, да и особенного в этом очень мало. Он все понимал, он кивал ей, пытался даже объяснять что-то, а у самого на душе скребли кошки. Все потому что Калеб знал – с Логаном у него не будет очень много. Например, той самой романтики, о которой всегда так мечтал мальчишка. О, да, он грезил о том, что со своим любимым человеком можно будет встречать рассвет, в каком-нибудь уютном кафе пить ароматный кофе и держаться за руки, улыбаясь друг другу. А еще гулять по ночам, обнимаясь и беспрестанно целуясь. Усмехнувшись своим мыслям, он все же отвлекся и поднялся со скамьи, увидев, наконец, автомобиль… собственного охранника. Ожидая Вито, О’Доннелл все решался на то, чтобы позвонить Логану, но так и не сделал это. Уж слишком боялся, что тот откажет ему. Казалось бы, что здесь страшного? Он приедет к парнишке в другой день, может быть, даже завтра. Но нет. Хотелось отсрочить момент как можно дольше. Поэтому Калеб решил, что позвонит мэру, когда уже приедет в лофт и останется наедине со своими мыслями.
Поздоровавшись с охранником, он сел на заднее сидение и вздохнул. Как бы хотелось ему сейчас увидеть рядом с собой самого Фримена, который бы обнял его и сказал, что приехал специально к нему, чтобы порадовать… чертов мечтатель. Нельзя даже думать об этом, ведь все это так несбыточно и нереально! Нужно как-то привыкнуть к тому, что теперь так будет если не всегда, то еще очень и очень долго. Логан вряд ли изменит свой характер ради него, какого-то бедного студента, по большому счету, ничего не значащего  жизни господина мэра. Однако же, если ему вовсе было плевать на Калеба, стал бы он предлагать ему жить в своей квартире, да еще и приставлять к нему одного из охранников? Хотя может, просто боялся, что мальчишка расскажет очень многим об отношениях с главным человеком Питтсбурга.
Как же было бы проще, если бы он был каким-нибудь клерком, - улыбнувшись едва заметно, О’Доннелл посмотрел в окно и заметил, что уже очень скоро они будут у высотного дома, в котором и находился большой лофт. Его квартира. Собственная квартира. Калеб ведь мечтал еще и об этом. Жить отдельно от родителей было бы очень здорово, ведь тогда он стал бы намного самостоятельнее и серьезнее, но получилось все совсем иначе. Нет, конечно, он ни о чем не жалел, ведь выбор стоял только за ним и Калеб согласился на условия мужчины, только бы быть с ним. Вот. Пожалуй, это главное. Приняв предложение жить в этой квартире, парень надеялся, что они почти постоянно будут рядом. Работа и учеба не в счет, но О’Доннелл думал, что совместные вечера и ночи им обеспечены. Видимо, зря. Хотя была маленькая надежда, ведь он еще не звонил Логану. Достав телефон, он покрутил его в руках, но набрать номер так и не смог, да и потом, не делать же этого прямо при охраннике? Эмоции парнишки были слишком непредсказуемы, все зависело от ответа, и он не хотел, чтобы его реакцию увидел кто-то. Даже, пожалуй, сам Логан Фримен. Вообще Калеб стал замечать за собой то, что он стал еще более чувствительным, чем раньше, до знакомства с мэром. Музыка и так не давала ему стать грубым, неотесанным и равнодушным, но то, что он испытывал и сейчас, и когда находился рядом с Фрименом, было несравнимо буквально ни с чем. Даже с тем, что раньше он считал самой сильной эмоцией в своей жизни – первой победой на городском музыкальном конкурсе. Это, кажется, было в глубоком детстве, но восторженность мальчишки говорила о том, будто это конкурс вселенского масштаба. Он покачал головой и как-то невесело улыбнулся, невидящим взглядом провожая из окна автомобиля пролетающие мимо деревья. И вот, через несколько минут машина остановилась, охранник довольно вежливо привел О’Доннелла в чувство, сказав, что они приехали, а после этого вместе с ним вышел из салона и поднялся на лифте на нужный этаж. Калеб долго смотрел на Вито и только потом решился спросить:
- Вы боитесь, что я сбегу, поэтому следите за каждым моим шагом?
- Так было приказано, - мужчина пожал плечами с совершенно невозмутимым выражением лица и этим пресек любые дальнейшие разговоры.
Проводив Калеба до квартиры, он распрощался с ним до следующего дня и довольно быстро ушел, хотя парнишке показалось, что он все равно будет где-то поблизости и если что – сразу сообщит своему боссу. Впрочем, у О’Доннелла не было каких-то особых планов, кроме того, чтобы отсидеться дома, но сначала…
- Позвонить Логану, - констатировал он, вновь выудив телефон из кармана джинсов и шумно выдохнув, облизал губы, прежде чем нажать на нужные кнопки.
Разговор прошел… не то, чтобы неудачно. Теперь Калеб даже не представлял, что ему нужно делать. Он ведь до последнего надеялся, что Фримен все-таки приедет к нему этим вечером. Если бы он знал, где можно искать мэра, то сам поехал бы к нему, убежав от охранника. Но вряд ли какого-то мальчишку пустили бы в мэрию города без всякого повода. Или в какой-нибудь закрытый клуб, где обычно проводили время важные люди, по мнению Калеба. Или, в конце концов, в дом Логана, где он был наверняка со своей женой. Вариантов было море и он, тихо всхлипнув, присел на диван, роняя телефон на пол. Даже поднимать его не хотелось, не говоря уже о каких-то телодвижениях за пределами этого дивана. Однако постепенно, с каждой минутой все ярче и ярче в кудрявой головушке появлялась идея. В конце-то концов… он здесь совершенно один, а значит может делать все, что ему захочется. Логан не приедет и это дает особые преимущества, ведь мужчина даже не узнает, чем занимался Калеб. А он… он напьется. Нет, сначала, конечно, выпьет немного, ведь здесь есть алкоголь?!
Забыв о своей быстро прошедшей апатии, Калеб вскочил с дивана и прошел на кухню, где начал открывать дверцу за дверцей, ища то, что ему действительно было нужно в этот момент. И, спустя всего несколько мгновений, все же нашел. Что ж, крепчайший по его меркам скотч вполне подходил для того, чтобы хорошенько напиться. Достав пару бутылок, а он почему-то был уверен, что одной ему не хватит, хотя почти никогда в жизни не употреблял крепкого алкоголя, Калеб нашел еще и стакан, за дверцей, что была рядом. Там же, вроде бы совершенно не к месту, но очень кстати, лежали сигареты вместе с зажигалкой. Парень задумался, ведь раньше курить ему не приходилось, да и узнай об этом, его мать или, что еще хуже, отец, свернули бы ему шею. Но сейчас он был абсолютно свободен от родителей и еще чьих-то посторонних взглядов. Решительно забрав с собой еще и сигареты, он притащил все это в гостиную и поставил на столик. Калеб попросту не знал, с чего начать и каково это: напиться. Но, подумав, все же откупорил бутылку со скотчем и налил себе сразу половину стакана. Да, он видел в фильмах и всяческих передачах, что такое пьют маленькими порциями, но кого это волновало в данный момент? Шумно вдохнув и выдохнув, он отпил несколько глотков и даже передернулся, зажмурившись.
- Какая же гадость! Как вообще это можно пить? – с этим вопросом сделал еще несколько глотков и с отвращением отставил стакан на столик.
Нет. Черт возьми, да он даже нормально напиться не может!
- А вот и может, - хрипло прошептал О’Доннелл и налил себе еще скотча, но уже меньше, опрокинув его в рот сразу весь.
Где-то внутри все зажгло огнем, но Калеб постарался не обращать на это внимание. Лишь легкое головокружение не давало ему сосредоточиться на своих мыслях. Если учесть, что за сегодняшний день он съел пару шоколадных пирожных с кофе, то действие алкогольного напитка должно было утроиться.
- Ну и плевать. Кого это волнует? Кого волную я вообще? – он пожал плечами и взял бутылку, но так и замер с ней в руках, а потом махнул рукой и отпил прямо из горлышка, сразу несколько довольно больших глотков, после чего чуть не уронил ее на пол и громко икнул, зажав себе рот ладонью.
Это наверняка выглядело отвратительно со стороны, но, кажется, парню было уже абсолютно плевать. Он все же сумел поставить бутылку, но не на стол, а на пол, и стащил с себя куртку, за ней последовал шарф, и оба ботинка. Все это оказалось валяющимся по разным сторонам комнаты и на диване, что стоял напротив. Откинувшись на спинку, Калеб понял, что чего-то здесь явно не хватает. Но когда он поднялся на ноги, пару раз чуть не упав обратно, решимость что-либо сделать куда-то улетучилась. И все же он добрел до телевизора, потыкал все кнопки, какие только можно было и включил какой-то музыкальный канал.
- Вот это нам подходит. Да, Калеб? Никчемное ты существо, - шмыгнув носом, он развернулся на негнущихся ногах и еле-еле дошел до дивана, бухнувшись на него и опять взявшись за бутылку.
Да, он понимал, что уже пьян и ведет себя ужасающе. Но разве это могло его остановить?
Следующим пунктом были сигареты. После еще нескольких глотков скотча, он буквально нащупал пачку сигарет ладонью и, открыв ее, достал сразу пару, но по пути в рот одна из сигарет упала на пол, о чем Калеб, кажется, совершенно не пожалел. Зажигалкой он щелкал раза три, прежде чем все, наконец, получилось и беловатый дым начал наполнять помещение. Затянувшись по подобию тех, кого О’Доннелл закашлялся так, что весь покраснел и чуть не упал в обморок, снова запивая все это скотчем и чувствуя, что вкус напитка перестал быть таким уж неприятным. Посмеявшись над этим, он сделал еще одну затяжку, менее глубокую, но от нее толку получилось мало. Вздохнув, он потушил сигарету в стоявшей на столике пепельнице и взялся за бутылку, уже забывая про стакан. Забравшись с ногами на диван, он кое-как стянул с себя тонкий свитер, кидая его куда-то в сторону и по-прежнему не желая расставаться с бутылкой скотча. На экране появилась одна из его любимых групп, Калеб как-то глупо улыбнулся и, указав на них пальцем, только и смог произнести «О!». Подпевая исполнителям, он достал еще одну сигарету из пачки и вновь закурил. В этот раз все пошло немного легче, чему мальчишка явно обрадовался.
Все проблемы сразу отошли на второй план.

Это была уже вторая бутылка. Как Калеб еще находился в сознании – вообще не поддавалось никакому объяснению, ведь он никогда в жизни не вливал в себя такое огромное количество спиртного. Очень крепкого спиртного, которое, однако, влияло на его организм не так уж ужасно, как он представлял себе. Могло бы быть и хуже, а вместо этого после каждого глотка парень чувствовал себя все более счастливым человеком и радовался тому, что все его проблемы, всего где-то час назад казавшиеся глобальными, теперь не имели никакого значения. Что греха таить, он даже Логана послал далеко и надолго. А еще очень громко, после этого как-то странно засмеявшись. Во всем был виноват скотч, конечно. Впрочем, музыка, теперь это был какой-то тяжелый рок, заглушала практически все звуки, издаваемые мальчишкой, а ведь он так старательно подпевал незнакомой группе, причем, даже не зная слов песни. Все равно это было весело, поэтому какая разница, кто исполнитель и о чем вообще поют? Но алкоголь стал не единственным развлечением Калеба О’Доннелла. Он выкурил уже почти половину пачки сигарет, даже не задумываясь о том, что теперь творилось в его желудке. Мысль о том, что назавтра ему может стать слишком плохо, даже не посетила кудрявую головушку музыканта или он так быстро отмахнулся от нее, что не мог даже вспомнить этого. Да он ничего не мог вспомнить, кроме, наверное, телефонного разговора с Логаном, в котором тот довольно резко сообщал, что сегодня ждать его не стоит. Что ж, может быть, это было даже к лучшему, Калеб имеет право расслабиться и делать все, что ему захочется. Конечно, если бы он мог, то провел бы все это время с большей пользой для себя, собственного тела и души, но вариантов почти не было. То, чем он занимался сейчас, стало наилучшим из всех тех, что приходили на ум. Он мог бы сбежать от охранника, если бы очень захотел, и пойти в какой-нибудь клуб, познакомиться там с кем-то и отлично провести ночь, но… зачем? В этом не было никакого смысла, и Калеб убеждался все больше и больше, понимая, что кроме Логана ему никто не нужен. Да, он даже сейчас, будучи сильно пьяным, осознавал свою НЕзначимость в жизни Фримена, но абсолютно ничего не мог поделать с самим собой. Ведь он по-прежнему был здесь, в этом лофте, неважно в каком состоянии, но все же никуда не ушел и не сбежал. Пусть Логан приедет завтра, послезавтра, через пять дней – все это неважно, главное, то, что О’Доннелл будет ждать его.
Шмыгнув носом, мальчишка попытался встать с дивана, но у него жутко закружилась голова и, вновь повалившись обратно, он нащупал на столике рядом бутылку со скотчем, приконченную уже почти наполовину. Однако же, хорошие аппетиты у бедного студента, если учесть еще и то, что этот напиток он еще не пробовал никогда. Махнув рукой на те проблемы, какие могли бы у него быть, приди сюда сейчас Фримен, парнишка отпил еще несколько глотков и, облизнувшись, посмотрел на экран. Улыбнулся, увидев свою любимую группу и начал подпевать. Снова. С тем только различием, что теперь слова песни были ему знакомы, хотя в таком состоянии он выговаривал лишь половину из них. Именно выговаривал, да и кто станет подпевать в такт после целой бутылки лучшего скотча из запасов мистера Фримена? Не хватало только сигареты, но эту оплошность Калеб быстро исправил, не выпуская из рук бутылку и вытаскивая эту самую сигарету из пачки зубами, отчего-то смеясь, ибо это действо напомнило ему американские комедии, где герои обычно вели себя, как самые настоящие идиоты.
Ой, да плевать мне на все это, - пожалуй, самая умная мысль, какая могла прийти в голову пьяному О’Доннеллу.
Он щелкнул зажигалкой и, сделав глубокую затяжку, с удовольствием понял, что теперь ему не приходится подолгу кашлять, вдыхая в себя сигаретный дым. Он делал успехи, только, наверное, не в том, в чем было нужно. Съехав по дивану немного вниз, он откинул голову на подлокотник и прикрыл глаза, все еще повторяя слова песни, которая уже заканчивалась. Но Калеба это мало смущало, он затянулся снова и открыл один глаз, следя за дымом и пытаясь выпустить его колечком. Ничего не вышло, но вот другое он услышал очень отчетливо. Ему кажется, или Фримен действительно здесь? Подниматься с дивана было бы глупой затеей, но вот тело же отреагировало на голос мужчины по-своему. По спине пробежал уже знакомый холодок, постепенно сменяющийся приятным теплом, и означало это все только одно. Нервно облизав губы, Калеб резко открыл глаза, когда у него из рук пропала бутылка со скотчем. Логан подошел ближе и парнишка с наслаждением втянул в себя аромат его, наверное, дорогущего парфюма.
Черт, я хочу его, - пронеслось в голове.
Банально, но ведь правда. И этому желанию О’Доннелл был не в силах противостоять. Тут же, в этот же момент в мыслях всплыли яркие картинки той съемки, того «фильма», который Калеб видел вчера. Он понял, что не встречался с Логаном с того момента, и теперь все это было в десять раз сильнее, чем прошлой ночью. Предстояло самое сложное. Он потушил недокуренную сигарету в пепельнице и сел на диване, глядя в упор на мужчину и расстегивая ширинку на джинсах. Дыхание уже сбилось, мальчишка чувствовал себя слишком странно, чтобы разбираться в причинах и следствиях. Казалось, все опьянение куда-то ушло, оставив на первом плане почти дикое возбуждение, нараставшее с каждой секундой сильнее. Да, Калеб и раньше, выпив даже совсем немного, понимал, что в такие моменты его посещают непристойные мысли, но мог довольствоваться лишь ими, да своими фантазиями, а сейчас… все же поднявшись с дивана, он буквально упал на Логана, при этом оказавшись с ним лицом к лицу и едва заметно улыбнувшись.
- Не обсуждали. Но разве это имеет какое-то значение? Тебе жалко бутылки скотча для своего любовника? – Калеб обнял его за шею и прижался к мэру всем телом, больше не говоря ни слова и тут же жадно впиваясь в его губы, забираясь пальцами в светлые волосы и сжимая их, довольно сильно, не обращая внимания на это и продолжая терзать губы Логана, почти кусая их.
Подтолкнув его к дивану, парень заставил Фримена сесть и, не медля ни секунды, уселся сверху, упираясь ладонями в диван, вновь касаясь губ мужчины своими и жарко выдыхая на них. Он был словно сам не свой и внутренний голос отчаянно пытался разобраться, что же именно происходит, но, кажется, здесь ему было совсем не место. К черту все то, что произойдет завтра или потом. Отстранившись, мальчишка перевел дух и слез с коленей Фримена, опускаясь перед ним, все же смотря на него и расстегивая ширинку его брюк. Он ведь сможет так же, как тот парень на видеозаписи? Усмехнувшись собственным мыслям, О’Доннелл коснулся губами низа живота мужчины и, прикрыв глаза, провел кончиком языка по члену Логана, повторяя это несколько раз, невольно сжимая его бедра ладонями содрогаясь от новой, еще более сильной волны возбуждения, пронзающей тело словно током. Это было сильно и меньше всего ему хотелось сейчас, чтобы господин мэр оттолкнул его.

Не такой реакции ожидал от Логана Калеб и поэтому совершенно не был готов к тому, что мужчина остановит его. В прошлый раз то, что он делал, понравилось Фримену намного больше. Может быть, он сделал что-то не так? Сомнения не могли не терзать парнишку, хотя в его состоянии мысли в голове двигались так медленно, что он едва поспевал еще и слушать Логана, который теперь схватил его за волосы, заставив откинуть голову и зашипеть. Невольно подавшись вперед, Калеб шумно выдохнул и прикрыл глаза, чувствуя, как губы господина мэра касаются его собственных, а потом этот поцелуй со спиртным, от чего где-то внизу живота сладко защемило. Мальчишка дернулся и зажмурился сильнее, от того, что Фримен, кажется, даже не собирался отпускать его волосы. Он дрожал, облизывая губы. Возбуждение было настолько сильным, что все остальное совершенно не имело значения. О’Доннелл хотел лишь одного – чтобы Логан, наконец, прекратил все это и сделал то, чего им обоим сильно не доставало. Но у мужчины были свои планы. Он заставил Калеба развернуться к телевизору, где тот, к огромному своему удивлению, увидел себя же. И самого Фримена. А еще комнату и все-все, что их окружало здесь. И почти в тот же момент в мыслях всплыло то самое видео, которое вчера вечером смотрел мальчишка. Там тоже присутствовал Логан, да только занимались они немного другим. Вспомнив такое, Калеб лукаво улыбнулся и дернулся снова, тихо простонав. Подняв руку к своим волосам, он осторожно погладил по руке Фримена, прошептав:
- Пожалуйста, не надо, Логан, - расцепив его пальцы, он убрал и другую руку мужчины, вновь поворачиваясь к нему лицом и заглядывая в глаза, - ты спрашиваешь меня почему? Может быть, потому что я люблю тебя? Может быть, потому что я ждал тебя? Возможно, не так, как ты этого хотел, но все же ждал. Я никуда не ушел и не сбежал, потому что мне это не нужно, - постепенно тихий хриплый голос превращался в шепот, Калеб стоял на коленях перед Фрименом, не смея коснуться его после того, как тот отреагировал на его ласки.
Поднявшись на ноги и вновь покачнувшись, О’Доннелл, все еще смотря на мэра, стащил с себя джинсы, оставшись в нижнем белье, но не спеша с ним расставаться. Его опьянение словно рукой сняло, или оно просто не замечалось? В любом случае, Калеб не чувствовал ничего, кроме обжигающего желания. Его не смущало даже то, что все действия и слова будут записаны. Он не собирался вести себя как-то по-особенному или «играть», а вот закончить начатое очень не помешало бы. Медленно, словно дразня Логана, он опустился перед ним на колени, улыбаясь едва заметно и приближаясь к нему, чтобы тихонько проговорить:
- Твой хороший мальчик просто хотел не стесняться, вытворяя то же самое, что увидел на экране… совсем недавно. Я благодарен за то, что ты посоветовал мне свою богатую коллекцию дисков, среди них есть действительно стоящие экземпляры. Особенно один. Он совсем неприметный, но вот запись… она, безусловно, достойна пристального внимания.
Говоря все это, Калеб расстегивал рубашку Логана и касался губами его груди, опускаясь все ниже и ниже, обводя кончиком языка соски и осторожно прикусывая их, стараясь не отрывать взгляда от необыкновенно-голубых глаз мужчины. Они действовали на мальчишку гипнотически, он позабыл буквально обо всем. Но кроме реального образа, перед ним, в мыслях, все еще стояла картинка из видео – кульминационный момент. И О’Доннелл знал, что хочет увидеть то же, но только совсем не на экране.
- Кто-то очень любезный снял отличное руководство к действию, и теперь я хочу им воспользоваться, - поднявшись на мгновение, шепнул парень, коротко поцеловав Фримена, резко опускаясь вниз, чтобы обхватить губами его возбужденную плоть и простонать от этого, с силой сжимая все еще не снятые брюки мэра.
Держать себя в руках было невероятно сложно. И к черту бы уже все эти игры, пусть трахнет его. и Калеб готов был просить об этом, но все же удовольствие на лице Логана – это зрелище, от которого невозможно отказаться. Он начал двигаться, совсем медленно, словно нехотя, стараясь не отстраняться, лаская головку кончиком языка и прикрывая глаза, скользя ладонями по бедрам мужчины и поднимаясь вверх, к его рукам, сжимая запястья, заставляя его почти не двигаться. Это могло бы продлиться еще очень долго, но вряд ли О’Доннелл вытерпел бы еще хоть минуту.
- Я хочу тебя, - облизнувшись, он посмотрел на мужчину и, подтянувшись на руках, встал с пола, усаживаясь к нему на колени, - черт, как же я хочу тебя, - и снова поцелуй, еще более страстный и жаркий, чем все они до этого момента, - хочу, чтобы ты был во мне так долго, сколько это вообще возможно, Логан, - он застонал от собственных слов и запустил пальцы в волосы Фримена, осторожно сжимая их, - хочу, чтобы не отпускал меня до самого утра и прижимал к себе так, чтобы не хватало воздуха. Трахал так, чтобы я кричал. Громко. Чтобы просил тебя о продолжении, умолял тебя со слезами на глазах, а сразу после выгибался под тобой, бился в твоих руках от сумасшедшего оргазма, пронзающего тело словно электрическим током. Только ты можешь сделать это со мной. Блядь, Фримен, трахни меня.
Он содрогнулся и повел плечами, понимая, что, возможно, зашел слишком далеко в этих красочных описаниях, что потом, скорее всего, будет вспоминать это и жутко краснеть, а уж если Логан действительно оставит запись, то Калеб и вовсе сгорит со стыда. Но это не имело значения сейчас. Ему было плевать абсолютно на все, кроме одного. Одного человека, находящегося в опасной близости и возбужденного, кажется, не меньше самого мальчишки. Жар его тела чувствовался, как никогда близко. Прижавшись к Фримену, Калеб уперся ладонями в спинку дивана и впился в его губы, не сдерживая стонов, выдыхая прямо в рот мужчине и проскальзывая туда языком. Выгнув спину, он немного отстранился, даже не пытаясь отдышаться, и уже в который раз облизывая припухшие и немного покрасневшие губы. Странно, но сейчас Калебу не хотелось абсолютно никакой романтики. Наверное, во всем был виноват алкоголь, лошадиная его доза, подействовавшая так на парнишку. Но он уже ничего не мог с собой поделать. А главное, даже не хотел этого. Все то, что происходило между ними сейчас, заводило молоденького студента, не видевшего такого даже на экране телевизора. Это, наверное, должно было поразить его, но вряд ли подобные мысли могли посетить кудрявую голову Калеба, снова и снова целующего Фримена, не желая хоть на секунду отрываться от этого занятия.

Это было какое-то совершеннейшее безумие, Калеб не понимал, что творит, однако, ни за что не хотел, чтобы все это прекращалось. Так странно и непривычно было ощущать себя абсолютно свободным от постоянных преследовавших на каждом шагу комплексов, а еще это стеснение, сопровождающееся обычно румянцем на щеках… его тоже как рукой сняло. И это радовало, но, похоже, только самого мальчишку, а вот Логан был явно чем-то разочарован, и это нельзя было не заметить даже сквозь такое не самое адекватное состояние. Но все продолжилось, как и хотел Калеб. Его смущало, пожалуй, только то, что все происходящее отражалось на экране телевизора, а еще, кажется, записывалось, поэтому он даже не пытался смотреть в ту сторону, бросая лишь быстрые взгляды и вновь отводя глаза. Куда больше его занимал тот, кто сейчас стоял позади него, чьи сильные руки оглаживали его тело, чей хриплый и тихий голос Калеб узнал бы теперь, наверное, из тысячи самых разных. Кто бы только знал, как О’Доннелл хотел продолжения. Сколько можно медлить?! Мужчина явно наслаждался открывшимся ему зрелищем и именно поэтому не спешил. У Калеба вдруг появилась мысль о том, что еще никогда и никто не делал ему комплиментов, а уж тем более по поводу его красивого тела или мордашки. Он даже не знал, как правильно нужно реагировать на такое, а Фримен неоднократно повторял, что мальчишка красив. Это должно было льстить, но вместо такой реакции молодой студент улыбался немного глупо и краснел. Если бы сейчас в нем не было так много алкоголя, он снова залился бы краской, наверное, с ног до головы, чем привел бы в восторг Логана, но… не получалось, как бы он не старался. Да и к черту все это! Какая разница, когда совсем рядом, в опасной близости от тебя находится тот, кого ты хочешь больше всего на свете? Любишь больше всего, ценишь и даже уважаешь… несмотря на все то, что уже знал о господине мэре Калеб, он готов был мириться с чем угодно, только бы мужчина был рядом, только бы парнишка имел возможность сказать ему, что любит. Глядя прямо в глаза совершенно необыкновенного голубого цвета. Только вот в эту минуту такой возможности у Калеба не было, но он абсолютно не жалел, просто потому что до сих пор ему в голову не пришло ни одно по-настоящему романтичное слово. Даже самое главное признание, которое всегда вызывало целую бурю всевозможных эмоций, как-то меркло по сравнению с другими, более важными желаниями.
Тихо простонав, мальчишка лег на стол, вздрогнув от соприкосновения с прохладным стеклом. Жарко выдохнув, он заметил, как стеклянная поверхность запотела и тут же закрыл глаза, нервно облизывая губы, едва сдерживаясь от того, чтобы не начать кусать их в нетерпении. Фримен будто мучил его, заставляя испытывать не просто возбуждение, а уже вожделение, которое с каждой секундой росло и давало о себе знать немного болезненными ощущениями внизу живота. Схватившись за столешницу пальцами и сильно сжав ее, так, что побелели костяшки, Калеб напрочь забыл об осторожности. Он наверняка мог порезаться, если бы совершил хоть одно неверное движение. Но и на это ему было плевать. Выгнувшись, он, наконец, почувствовал прикосновения Логана и простонал снова, тихо захныкал и невольно подался вперед, пытаясь уйти от боли. С силой стиснув зубы, он задержал дыхание, но всего на несколько мгновений… резко откинув голову назад, он немного приподнялся, ощущая Фримена в себе и теперь двигая бедрами ему навстречу. Он весь дрожал, негромко поскуливая в такт каждому движению Логана, не сдерживаясь больше и обхватывая ладонью собственную плоть. Простонав от этого еще громче, Калеб вновь упал на стеклянную поверхность и прижался к ней лбом, одной рукой продолжая ласкать себя, обводя большим пальцем головку и осторожно, но все же крепче сжимая пальцы на члене. Чертово возбуждение становилось почти невыносимым и мальчишка понял, что вряд ли сможет держаться очень долго, но ведь ему так хотелось продлить эту близость… вспоминая сказанное им сего пару минут назад, О’Доннелл немного развернулся к Логану и почти неслышно, одними губами проговорил:
- Я хочу еще. Пожалуйста. Глубже, - и как только он мог говорить все это?
Будь Калеб трезвым, он бы, наверное, ни за что не решился произнести даже четверть из того, что уже выдал сегодня. В самый неподходящий момент он приоткрыл глаза, уже почти невидящим взглядом обводя комнату и… наталкиваясь на себя же в экране телевизора. Резко он закрыл лицо ладонями и развернулся в другую сторону, понимая, что неумолимо и густо краснеет. Но как бы мальчишка не пытался уйти от этого, картинка преследовала его даже теперь, стояла перед глазами. И эти слова… почувствовав новую волну возбуждения, разливающуюся по телу, он повел плечами и смог-таки убрать руки от лица, снова хватаясь пальцами за столешницу, начиная глухо постанывать, судорожно сглатывая и шире приоткрывая губы, облизывая их, сохнущие от тяжелого и прерывистого дыхания, все чаще.