Авантюра вступила-таки в свои права. Ричард добился ответа, которого хотел, и не не сдержал удовлетворённой улыбки. Он впервые за несколько лет творил что-то однозначно неразумное да к тому же условия пари не сулили ничего неприятного - это ли не повод для довольства?
Нейман несколько секунд наблюдал за Шоном, за тем, как очевидно тот скривился от боли, как попытался разогнать её, массируя виски. Совесть робко попыталась подать голос, сказав Ричарду, что происходящее слегка напоминает издевательство над больным, но тотчас затихла, подавленная азартом Неймана и его святой уверенностью, что место пострадавшего сегодня занято отнюдь не лихим мотоциклистом.
Ричард зацепился взглядом за то, как Шон прикусил губу, замешкался на несколько секунд: воспоминания в очередной раз проявились очень ярко, и зрительные, и тактильные. И с новой силой захотелось оживить ощущения. Коротко улыбнувшись, Нейман кивнул в тон Шону:
- Принято. Будем считать, что мы джентльмены и верим сову друг друга даже без свидетелей, - он суховато усмехнулся. - К тому же я, похоже, в любом случае ничего не теряю, как бы ни повернулось пари. Обязуюсь не увиливать от обязательств в любом случае. И так и быть, попробую тебя удивить, хотя то, что я могу о тебе рассказать, ты сам знаешь, гораздо лучше, - Ричард улыбнулся себе под нос, припоминая то, о чём собирался вести речь.
Говорят, в важные моменты у человека в голове раздаются не то фанфары, не то барабанная дробь. Раньше Нейман думал, что это преувеличение, теперь понял, как ошибался. Оказалось, что чувствовать себя на арене цирка довольно забавно.
- Что ж, как я и говорил, дело было пару лет назад, в июле, - он начал издалека, рассчитывая, что напоминания тоже отчасти подхлестнут память собеседника. - Мы познакомились в "Ангеле", оба немного выпили, возле ресторана я дал тебе прикурить, - Ричард взглянул собеседнику в глаза. - Потом пошли гулять и в "Дельфин". Это кафе не на набережной, оно плавучее, бывшая баржа, туда надо спускаться по корабельным сходням, - Нейман внимательно наблюдал за реакцией собеседника. - Мы там были вдвоём, администратор всех спровадил. Пили текилу. А потом возле борта, там, де видно, как вода внизу плещется, тебя одолела морская болезнь. В первый момент я даже испугался того, как ты побледнел. Я бывал там с разными людьми, но ещё никто не приобретал зелёный оттенок. Так что ты - мой первый случайный любовник, с настолько развитой морской болезнью, - получилось даже откровеннее и и прямее, чем Ричард хотел. Теперь он смотрел на Шона, пряча в глазах такое непривычное и несвойственное озорство и совсем не пряча смутную, лукавую улыбку.

Ричард никогда не охотился, но сейчас подумал, что испытываемое чувство больше всего похоже на охотничий азарт. Он, слегка подобравшись, наблюдал за Шоном. За тем, как меняются оттенки его улыбки и выражения лица. В них было всё - от угрозы до скуки, Нейман имел возможность любоваться богатством мимики своего случайного любовника и гадать, что значит каждое из этих выражений, и можно ли хоть одно считать признаком пробудившихся воспоминаний. Ричард пока не был уверен, как поступит, если Шон ничего не вспомнит или сделает вид, что не вспомнил. Тем не менее, профессор уже достаточно разошёлся, чтобы сподобиться на самые неожиданные в собственных глазах выходки и ощутить, каким приятным может быть безрассудство.
Когда глаза собеседника зло блеснули, Ричард, хищно сощурившись, подался к нему: он шестым чувством чуял, что что-то изменилось, сейчас Шон сорвётся за край собственной забывчивости - или отрицания - и вспомнит. И тогда ему, Нейману, наконец, достанется добыча. Недобрая усмешка и слова о готовности назначить встречу заставили напрячься, но только на несколько секунд, ровно до того момента, как взгляд Шона ярко вспыхнул и в этот раз отнюдь не насмешкой.
Ричард слегка откинулся назад. Он рассматривал собеседника, чувствуя, как по лицу блуждает несытая, хищная улыбка, и не пытаясь её скрывать. Недавние слова о джентльменстве плохо сочетались со столь явным довольством от проигрыша противника, но Нейману в кои-то веки было плевать на манеры.
- Где и когда... - медленно проговорил он, собираясь с мыслями.
Ричард настолько увлёкся самим процессом спора, что как-то не успел продумать, что конкретно попросит в качестве приза, и это окончательно сделало ситуацию сумасшедшей и забавной в его глазах.
- Завтра ночью, ближе к полуночи. Пойдём в "Вавилон". У меня давно не было подходящей компании для такого выхода, - он кривовато улыбнулся, а потом как будто вспомнил о чём-то: - И если говорить о желании: мне бы хотелось посмотреть, как ты выглядишь, как одет, когда идёшь на свидание.
Ричард до последней секунды размышлял, стоит ли реагировать на сарказм и демонстрировать, что его зацепило, а потом мысленно махнул рукой: мол, к чёрту, итак уже сделано предостаточно того, что делать не стоит.
- Нет, - покачав головой, он вплотную придвинулся к Шону. - Если бы это не помогло, я бы попытался использовать тактильную память и напомнить другим способом. Например, вот так, - Нейман осторожно, чтобы не потревожить ни свою, ни чужую боль, вплёл пальцы в светлые волосы Шона, притянул к себе и глубоко поцеловал. В этот раз, в противовес тому давнему лету, ни голос разума, ни природная осторожность никак о себе не напомнили.

Может ли охотник нравиться добыче? Раньше Нейман сказал бы, что нет, сейчас, ловя неопределённо поблёскивающий взгляд Шона, он был уже не так в этом уверен. Охотник всерьёз сомневался, что эта охота будет доброй и потому сейчас, преуспев, с трудом скрывал растерянность от мысли о том, как быть со своей победой.
Открыли ли "Вавилон"? Он не был уверен, ляпнул, в общем-то, наугад, и не это сейчас было главным. То, что Шон придёт и можно будет хотя бы частично воскресить ту давнюю летнюю встречу, значило гораздо больше. Больше, чем очень многое. А что и как будет дальше - по обстоятельствам.
- Буду очень рад это увидеть, - негромко проговорил Ричард в самые губы партнёра и с удовольствием провалился в поцелуй.
Поцелуй-напоминание вышел тягучим и неожиданно дурманящим, напоминающим больше, чем рассчитывал даже памятливый Ричард. Отстранившись, он тряхнул головой и попытался сморгнуть картинки, поплывшие перед глазами.
- Всегда рад способствовать твоему развитию, ученик, - усмехнулся Нейман и слегка подался назад, разглядывая своего визави: насмотреться хотелось всласть, и было какое-то странное ощущение, что теперь он это делает на законных основаниях.
Когда из-за поворота выплыл белый "Майбах", Ричард едва удержался, чтобы не присвистнуть. Это было сильное впечатление и, пожалуй, оно на сто процентов сочеталось с образом Шона. Залюбовавшись техникой, Нейман отвлёкся и слегка вздрогнул, когда пальцы Шона коснулись его подбородка. Интимный, немного заводящий и несколько неожиданный жест - обычно сам Ричард так прикасался к любовникам. Он едва успел ответить на краткий поцелуй, улыбнулся.
- Я тоже буду скучать... - всё с той же смутной улыбкой проговорил Нейман в спину Шону.
Поднялся на ноги, провожая взглядом "Майбах", глубоко вдохнул прохладный воздух и выуди из кармана мобильный. Надо было что-то делать с этим сумасшедшим домом, с кем-то его разделить. Ил хотя бы просто услышать живой дружеский голос.
Ричард медленно зашагал в направлении своего квартала, на ходу набирая номер.

To...

from the Solar Castle

После того, как Трой ушёл, Шон некоторое время стоял, глядя ему вслед, и только потом поймал себя на том, что его собственные глаза похожи на две буквы "о", где одна слегка больше другой. Потом перевёл взгляд на часы и приподнял брови.
- Уж полночь близится, пора... - Негромко пробормотал юноша и отправился обратно в свою комнату, отдаваться в руки стилиста.
Делать из себя куклу Шон не собирался, но синяки и ссадины вовсе не подходили к тому наряду, в который собирался облачиться юноша, выполняя желание Ричарда. Проколдовав над Шоном с полчаса, стилист отошёл, оглядывая свои труды, и удовлетворённо кивнул. Зеркало тоже отозвалось довольной улыбкой: руки мастера вкупе с дюжиной разновеликих ёмкостей сделали своё дело – оттенок кожи выровнялся.
Молочного цвета тонкие джинсы, успешно облегающие то, что должны облегать, такого же цвета рубашка навыпуск с короткими рукавами и предусмотрительно отсутствующими пуговицами, удобные ботинки, узкий бумажник с купюрами и парой презервативов, ярко-синяя джинсовая утеплённая куртка на случай, если опять вздумается бродить по улицам города…
Опять. – Усмехнувшись, Шон покачал головой.
С прошлой встречи с Ричардом утекло много воды, но где-то на подсознании юноша не мог справиться с внутренним напряжением, смешанным с терпким предвкушением чего-то не менее, а может быть, и более страстного, чем в то жаркое лето. Адреналина добавлял и резкий контраст между заботливым и несколько невинным образом Коллинза и настойчивым, если не сказать – напористым появлением Ричарда.
Добраться до Либерти оказалось значительно легче, чем в обычные дни: добропорядочные горожане, готовясь к новой трудовой неделе, мирно упаковались спать, и трафика на улицах почти не было, лишь на подъезде к радужной и вечно неспящей авеню машина ехать заметно медленнее, то и дело пропуская праздных гуляк и их автомобили.
Отправив под язык бесцветную таблетку, Шон посмотрел в окно и тут же хлопнул по клавише коммуникатора:
- Стой!
«Майбах» тут же остановился, как вкопанный. Не обращая внимания на сигналящую в задний бампер «Ауди», Хорсмен вышел из машины, кивнув шофёру, и улыбнулся собственному стереотипному мышлению: во время первой встречи Ричард был в белом, и Шону отчего-то казалось, что он и в этот раз облачится в светлые оттенки, но вместе с тем юноша не мог не признать, что в чёрном молодой человек выглядит не менее… возбуждающе. Вслед за этим мелькнула мысль о том, что контраст тёмного и светлого будет выглядеть по-идиотски, но и проводить всю ночь в рубашке как минимум Шон не собирался.
- Тебе не кажется, что идти в «Вавилон» слишком банально? – улыбнулся юноша, обгоняя Ричарда и делая несколько шагов спиной вперёд перед ним.
Как в тот раз. – Почувствовав, что слишком часто вспоминает то, что случилось два года назад, Хорсмен улыбнулся и тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Этот вечер и сам вскоре должен был стать достойным того, чтобы о нём помнить.
- Может, сюда? – не глядя откинув руку, он указал куда-то за свою спину, оглянулся и увидел вдалеке клуб с неоновым «Meat Hook» над входом.
Занятно.

to Liberty Avenue/Либерти Авеню » Ночной клуб "Meat hook"

Отредактировано Sean Horseman (2012-09-04 21:26:18)

Начало игры

Подьем в пять утра, контрастный душ, бурда из блендера, выпитая залпом, чтоб вкус, не дай-то бох, не почувствовать... в общем, все было как обычно. Бурча себе под нос какой-то популярный попсовенький мотивчик, Блэйк шнуровал кроссовки и собирался на пробежку. Отдых - не значит отказ от тренировок, форму поддерживать все равно надо. Боксер всегда выбирал колесню по улицам города вместо парка, пусть там зелено да мило, но огромная популяция мамаш с колясками и детей, мечтающих зарядить фрисби ему по затылку, как-то не вдохновляли на подвиги. Ах да, и конечно же все эти "соседские" бегуны с пивным трясущимся бочонком, гордо именуемым "пресс", пробегают мимо и ободряюще тебе подмигивают. Мол: "Тоже бежишь? Давай, друг, это круто, мы молодцы!". А вечером они жрут чипсы, валяются на диване и смотрят футбол, тренируя разве что размер желудка да голосовые связки. Рич начинал подмигивать в ответ непроизвольно, не потому, что такой вежливый добряк, просто нервный тик начинался. Хотелось рявкнуть вслед: "хочешь похудеть?! Просто не жри! Не жри, мать твою, жирный ты кусок дерьма!"
Да, Блэйк был слегка категоричен в том, что касалось занятий спортом и полных людей. Он считал, что все непременно должны следить за формой, ведь он же следит!
Вот например этот несуразный панк, пристающий к какому-то дрищу возле супермаркета... ну просто комедия, иначе и не назовешь. Ричард даже притормозил на тротуарчике да наушники вынул из ушей, с интересом глядя на развернувшуюся через дорогу драму. Услыхав про "пенис" и "развлечемся", боксер неприлично гоготнул, уперев руки в боки. Это ж надо, с утра не срамши такие кадры ходят.
Я уже влюбился в этот город!
Но ситуация явно выходила из-под контроля, а из темного угла, как крысы из-за мусорного бака, выглядывали неформальные панковы дружки. Сейчас дрыщу капздец наступит... бедняжка. Казалось, кучерявый вот-вот скуксится, сложится сам в себя двадцать раз и исчезнет с глухим "чпок".
Блэйк сам не понимал, откуда завоняло благородными порывами, но решительно двинулся через дорогу к ним. Впрочем, казался таким незаметным со своими жалкими 182 см. и капюшоном, надвинутым аж на нос, что чуть не обиделся.
-Чего встал, хмырь? Иди куда шел, не видишь, у нас тут вечеринка в самом разгаре. - пьяно хохотнув, панк сжал запястье несчастной жертвы аж чуть ли не до хруста.
-Как же так, вечеринка да без меня? - и, в общем, не размениваясь далее на комплименты, зарядил ему кулаком по подбородку ударом снизу-вверх. Как раз рост располагал. Панк не ожидал такого коварства, но вопреки законам жанра не свалился, а только больше озверел. У Блэйка даже капюшон сьехал, а глаза стали круглые, как блюдца.
-Ах ты, козззел! Да я тебе по стенке размажу! Эй, кореша, тут серая моль вы*бывы.... - договорить ему не дали, Ричард добавил хуком слева, прям по печени. Здоровяк согнулся пополам да только хлопал ртом, как рыба. Пока его дружки переваривали поражение командира, Блэйк схватил за руку несостоявшуюся жертву и рванул со всех ног, не особо заботясь о том, поспевает ли рыжий за ним.
-Нет, я конечно герой, но далеко не Бетмен!
Попетляв по переулкам и убедившись, что погони нет, он остановился где-то в... в заднице какой-то, почти не запыхавшись. А вот незнакомец явно к таким марафонам не привык. Вглядываясь в парня своим особым рентгеновским взглядом, боксер выдал:
-Несуразный ты какой-то. И чего они к тебе пристали? Дрищ, как дрищ. - это называлось "подбадривающая речь", после нее еще принято по плечу похлопывать. Блэйк и похлопал, и ухмыльнулся вроде как по-приятельски. А потом пригляделся и заметил бледность да мешки под глазами, вмиг сощурился пытливо, - ты, что ли, долбанный нарик?! Бля, надо было там тебя оставить. - фыркнул, надевая капюшон обратно и разворачиваясь к выходу из переулка.

Отредактировано Richard Blake (2012-11-10 21:38:47)

Блэйк остановился, по доброму усмехнувшись на "Халка". По сравнению с этим тощим парнем, он и правда был коротковат да грузноват. Хоть разница и не большая, а всего сантиметров пять-семь, боксер все равно чувствовал себя неуютно, а рыжего хотелось шпалой обозвать. Особенно когда острый слух уловил словестное поползновение в сторону Ричардова интеллекта. Резко развернувшись, тот приблизился почти вплотную к невольному знакомцу и опасно сузил глаза, задрав подбородок для удобства:
-Что ты сказал про мои мозги, сморчок? Больно надо мне стоять до отличать чьи-то там признаки... - спортсмен расслабился, как только получил приглашение отобедать. Уж он так отобедает, что спасенный на жрачке разорится. После беготни есть хотелось страшно, в пору целого слона сожрать, а лучше какой-нибудь толстый бургер и килограмм картошки фри. Но о фаст-фуде оставалось только мечтать, за рационом своим Блэйк следил похлеще пса за зарытой во дворе костью. Иногда такой гадости хотелось так, что успевай только слюну сглатывать. Помнится, во времена своей юности он только такую херню и жрал... но про юность вспоминать не было сейчас никакого желания.
Ричард вздохнул и отошел на допустимое расстояние, демонстративно оттягивая ворот белой майки и намекая на свой предсказуемый запашок. Конечно, он ведь до того, как натолкнуться на этого рыжего парня, колесил по улицам уже минут сорок.
-Ну пошли, угостишь, чтоб старушка совесть успокоилась. Тут вроде кафешка неподалеку должна быть. - боксер стал озираться по сторонам, постукивая указательным пальцем по губам и припоминая маршрут, - жаль, что в приличное заведение меня не пустят, а то я б успокоил твою совесть до второго пришествия. - Блэйк широко улыбнулся и снова хлопнул его по плечу, отмечая, что одет спутник точно получше заурядного торчка, - пошли. Как тебя хоть звать-то? Я Ричард. - протянул ладонь прямо на ходу, сворачивая из переулка в сторону оживленных улочек.

                                                        >>Blue Note Cafe

Отредактировано Richard Blake (2012-11-11 01:45:00)

--квартира Бекфлая--

Эмоции всё никак не желали улечься в возбуждённом разуме. Марла, с трудом разжавшая кулаки, сжимала их снова, замечая это только тогда, когда острые ногти впивались в мягкую кожу ладоней.
Домишко Бекфлая остался где-то позади, но Марла не спешила ни к автобусной остановке, ни к шоссе, где шансы поймать попутку были практически абсолютными. Она шла по тёмнеющей улице, стараясь остыть и продумать свои действия. Удушающий автобус, ровно как и машина с наверняка разговорчивым водителем (эти бомбилы всегда до жути разговорчивы), никак не поспособствовали бы установлению порядка в её голове.
Пиная попадающиеся под ноги камни и банки из-под содовой, Марла сама не заметила, как прошла несколько поворотов, из-за чего оказалась в незнакомом районе. Не сказать, чтобы её это пугало: было время, когда такие вот прогулки стали для неё единственным спасением от матери, поэтому тёмные скверы и неприветливые люди, ошивающиеся по углам, не внушали девушки ничего, кроме интереса. Она шла, рассматривая машины и дома, по привычке заглядывая в светящиеся окна, но практически не осознавая этого.
Разум бесновался, поливая Арнольда Бекфлая ассорти из самых разнообразных ругательств её немаленького лексикона. Хорош папаша – выставить дочь на улицу в незнакомом месте в тёмное время суток, сунув ей две сотни баксов, как какой-то продажной девке. Интересно, он позвонил её матери? Хотя подождите, это же совершенно неинтересно. Телефон Марлы уже давно лежал в сумке с нулевым аккумулятором, поэтому любые попытки матери отыскать её сейчас были бы бесплодными. Да и что-то подсказывало девушке, что мать скорее уцепиться за возможность лишний раз поцапаться с Бекфлаем, чем броситься искать дочь по тёмным улицам полузнакомого городка.
Марла фыркнула. Тоже мне, показал характер. Она не ожидала, что окажется на улице так быстро. Кажется, они даже толком и не поговорили. Всё, что произошло полчаса назад в замусоренном обиталище кота из кунсткамеры, словно отдалилось, стало так далеко и туманно, как будто они разговаривали несколько лет назад. Вот уж чего Марла точно не ожидала, так это того, что папаша выставит её за дверь просто так, как будто она была одним из его провинившихся собутыльников или кем-то в этом роде.
Марла сама не заметила, как горло сдавило, а из глаз брызнули слёзы. Ха-ха, Марла Кент плачет! И от чего? От того, что ей нахамил незнакомый мужик. Тоже мне, катастрофа, в любой другой раз она бы любого за пояс заткнула. А сейчас рыдает, посмотрите на неё, ну прямо как девчонка!
Но это были не слёзы обиды. Бессильная злость и осознание своей беспомощности душили её, девушка не привыкла к такому. В любой другой ситуации Марла смогла бы сделать так, чтобы желаемое само приплыло к ней в руки, а тут какой-то идиот вздумал диктовать свои условия игры. Это выбивало из колеи.
Девушка села на бордюр и положила подбородок на согнутые колени. Несколько глубоких вдохов помогли побороть надвигающуюся истерику. Марла чувствовала её – удушающая волна гнева, которая рано или поздно выплеснется на кого-нибудь совсем неповинного.
Мимо проезжали машины. В этот момент Марла остро захотела, чтобы с ней действительно что-то случилось. Пусть какой-нибудь обдолбанный водила не справится с управлением, и бампер его машины размозжит ей голову. Пусть сзади подкрадётся какой-нибудь сбрендивший насильник или серийный маньяк, который бесследно скроется через минуту, оставив на тротуаре бездыханное тело. Пусть она окажется в районе, где буйствует собачье бешенство. Пусть в ближайшем доме рванёт баллон с газом…
Пусть с ней что-то случиться. Пусть Бекфлай вспомнит её слова. Это его вина. Это из-за него мать будет лить слёзы над безвременно ушедшей дочерью. «Она была такая молодая, такая красивая», - лепет матушки, плавно скатывающийся в крик, очень красочно зазвучал в ушах. «Арнольд, это всё твоя вина! Снова ты влез в нашу жизнь, и посмотри, что из этого вышло!» А потом она конечно же потащит его в суд, потому что наверняка найдутся свидетели, слышавшие, как неразумный папаша выставил дочку в ночь. Интересно, почувствует ли он хотя бы небольшой укол совести? Одно оставалось несомненным: его жизнь осложниться куда больше, чем если бы Марла осталась этой ночью у него.
Губы расползлись в улыбке. Девушка вытерла мокрые щёки и обняла колени.
Пусть с ней что-нибудь случиться.

Отредактировано Marla Kent (2012-12-15 22:47:15)

Марла не следила за временем, поэтому затруднилась бы ответить, сколько она просидела на этом тротуаре. Тишину ночного Питтсбурга нарушали только шуршащие шины проезжающих авто да её собственное дыхание. Сколько бы времени она здесь не провела, этого оказалось вполне достаточно, чтобы ноги заледенели, а разум начало клонить в сон.
Никого не было. Никаких убийц, насильников, бешеных собак. Даже водители ездили удивительно ровно, словно отклонение на сантиметр от середины дороги могло стоить им жизни. Марла даже  расстроилась: обычно неприятности сами находили её, но это, наверное, распространялось только на те случаи, когда она их не ждала.
Ехать домой? Нет, увольте. Ночевать на улице? Вариант. Идти? Да, но куда? Она понятия не имела, где ближайшее кафе или, например, вокзал, где можно было бы при желании скоротать несколько часов (а то и ночей). Обычно этого бывало достаточно, чтобы Марла остыла,  а обида на мать стала не такой всеобъемлющей. Но так было раньше, а раньше в её жизни не было Арнольда Бекфлая.
При мысленном упоминании этого имени сами собой всплывали такие эпитеты, как «безмозглый», «безответственный», «бесчувственный», «бесчеловечный», «безвольный», а ещё менее мягкие «придурок», «идиот», «престарелый кретин». Марла уже мысленно дала ему титул короля придурков, вручила корону из пивных бутылок и державу в виде гигантского косяка. А потом занялась придумыванием того, в какие нелепые ситуации она отправила бы его, будь у неё такая возможность.
Это немного подняло настроение и отвлекло от мыслей насущных.
Например, она снова хотела есть. То ли подростковый метаболизм шалил, то ли холод, но желудок снова скрутился в периодически стонущий морской узел. Ещё немного, и она снова решиться на мелкое воровство из ближайшего супермаркета.
Бекфлай априори позвонил её матери. Почему-то теперь Марле совершенно не хотелось называть этого человека своим отцом. Пусть лучше всё будет так, как было: мама и я – истеричная семья. А вакантное место заполнят мамины хахали, меняющиеся с невообразимой периодичностью. Пожалуй, Марла даже согласится выучить их имена.
Подул ветер, и девушка поёжилась. Было не так уж и холодно, но её одежда явно не была предназначена для долгого сидения на каменном бордюре. Но и вставать не было ни сил, ни желания.
Поначалу Марла забавлялась подсчётом проезжающих мимо машин. Если бы она не бросила это дело после шестого авто, то узнала бы, что притормозившее возле неё такси было ровно двадцатым.
Можно было даже не поднимать глаз – каким-то шестым чувством Марла осознала, что из машины сейчас выйдет именно Бекфлай. Подавив импульсивно-детсткое желание встать и рвануть куда-нибудь во дворы (просто назло, пускай побегает), она осталась сидеть на камне, стараясь при этом сохранить такое же невозмутимое выражение лица.
И – да – через пару секунд на улице появился её отец. Увидев его лицо, стало намного сложнее сдержать злорадную улыбку.
Бекфлай по-хозяйски стиснул её локоть и дёрнул вверх. Марла невольно поднялась, хотя и не была уверена в том, что её замёрзшим ногам сейчас можно доверять.
Секундное замешательство - отсчёт бомбы с часовым механизмом. Девушка медленно развернулась и резким движением вырвала свою руку из отцовой хватки. Она почти физически чувствовала, как закипает кровь, готовя к выплеску такую бурю энергии, что никаким АЭС и не снилось.
Марла отошла на шаг назад, не отводя от Бекфлая горящих глаз. Ноздри шумно втягивали воздух. Ураган Марла начнётся через три, два, один…
Сказать, что Марла умела драться – очень сильно приукрасить действительность. Нет, это было в определённой степени правдой, если считать дракой беспорядочное махание кулаками, которым она как раз владела в совершенстве. Вот и теперь Марла сама не заметила, как уже оказалась в считанных сантиметрах от отца, отчаянно барабаня кулаками по всему, до чего могла дотянуться. Она не строила иллюзий на тему причинения мужчине смертельного ущерба (да хоть какого-то ущерба), но было очень приятно осознавать, что попадание по вчерашним синякам и ссадинам ему как минимум не доставляет удовольствия.
- Какого хрена ты здесь делаешь?! Совесть проснулась, да?! Снова решил в благодетеля поиграть? Спасибо, не надо, сама справлюсь! - кричала она, переходя все возможные децибелы. Наверное, выгляни сейчас кто-нибудь в окно, увидел бы голосящую девчонку, отбивающуюся от алкоголика с не внушающим доверия видом. Эта мысль придала Марле сил.

Марла была в паре шагов от того, чтобы станцевать победную джигу. Да, чёрт подери, папаша сдался! Подумать только, всё в точности как всегда: Марла захотела – Марла получила. И даже то, что этого человека она знала буквально полчаса от всех своих без малого шестнадцати лет жизни, погоды не сделало.
Наверное, у неё природный дар убеждения.
Хотя скорее ей повезло, что папаша не оказался совсем уж чёрствым сухарём, а его совесть не решила взять недельку отпускных. Хорош был бы отец, выгнавший дочь на улицу и совсем не терзавшийся по этому поводу.
Марла, приготовившаяся уже использовать главный женский аргумент – слёзы, почему-то передумала. Увы (а может и не увы), сыграть трагедию не было необходимости. Папочка сдался даже раньше, чем она планировала.
Бекфлай проворно схватил её за руки. В этом движении чувствовалась изрядная сноровка, словно каждое утро папаша начинал не иначе как с обездвиживания десятка истеричек. Марла попыталась вырваться, но скорее для проформы: во-первых, понимала, что с сорокалетним мужчиной её не тягаться, а во-вторых просто потому, что и драка-то была начата скорее для галочки. Внутреннее ликование было настолько сильным, что девушка охотней бы обняла, например, сидящего в машине таксиста.
Через пару секунд, осознав, что Марла уже не пытается добраться до его рёбер, Арнольд разжал руки. Марла сделала шаг назад и потёрла запястья – хватка у папочки была что надо.
- Нет, ну интересный ты. Куда я должна была пойти? Я даже не знаю, где тут автобусы останавливаются, - врала Марла почти профессионально. – Или мне надо было попутку поймать? О да, сесть к незнакомому мужику в машину намного безопасней, чем идти по пустой улице, – девушка попробовала изобразить возмущённый вид, но вместо этого губы растянулись в предательской улыбке. Которая, однако, завяла сразу же, как только Бекфлай упомянул её мать. Марла скрестила на груди руки и приготовилась голосить по поводу того, что скорее съест свои рукописи, чем вернётся к ней.
Но тут её ждал очередной приятный сюрприз, о котором Марла уже перестала и мечтать.
- То есть ты разрешаешь мне остаться у тебя? – опешила она, отчего голос получился тихим и неуверенным. Редкая интонация, не многие могли бы сказать, что слышали её от Марлы.
И вдруг случилось то, чего с девушкой не происходило уже давно – она взглянула на ситуацию глазами другого человека. Напротив неё стоял помятый, уставший мужчина, согнувшийся от боли (и да, это из-за неё), на голову которого ни с того, ни с сего свалилась собственная дочь. Вчера у него, очевидно, была не самая приятная ночь, да и в целом вид у него какой-то уж слишком обречённый, чтобы делать выводы о том, что этому виной всего одна драка. Значит, у него и в жизни сейчас не радужные пони прыгают. А тут ещё она – шумная, наглая, голосящая во всё горло и заявляющая свои права на то, что принадлежит ему по праву…
Но нет, как бы не прониклась она чувствами своего папаши, нельзя этого показывать. По крайней мере, не сейчас. Не так быстро. Пока можно продолжить гнуть линию неразумного чада.
- К себе домой я ехать не собираюсь, это уж точно, – Марла прошествовала к такси с видом победителя. Коим она, по сути, и являлась. – Если дашь мне телефон, я позвоню матери и скажу, что всё в порядке, чтобы у неё не было к тебе претензий. И почему-то мне кажется, что она будет рада от меня избавиться.
Гордо задрав нос, девушка открыла дверь такси. Села на заднее сидение с таким видом, как будто перед ней стояла не банальный служебный автомобиль, а как минимум лимузин. Очаровательно улыбнулась водителю.
- Вот почему нельзя было без этого цирка? - спросила она Бекфлая, после чего по памяти назвала таксисту его адрес.
- Backfly's house