------------- >>>>> "Blue Note Cafe"

11:00
Все та же квартира. Прихожая, гостиная, кухня, спальня, ванная. Пять комнат, которые сложно назвать домом. Просто место, в котором вынужден жить. Так было всегда с тех самых пор, как Рик потерял мать. Так будет всегда, потому что теперь ничто не сможет изменить его жизни.
Неожиданный завтрак с новым знакомым заставил француза еще раз задуматься над своим одиночеством. Оно не тяготило его, но он был достаточно рационален, что бы понять всю ненормальность своей жизни. Нужно было поговорить с кем-то об этом, с тем, кто сможет молча выслушать излияния измученной души. Среди живых таких людей не было. Мертвые оставались в прошлом и не стоило тревожить их память проблемами настоящего. Морель давно нашел выход своим мыслям, избегая необходимости заводить друзей. Он с большим желанием и охотой выплескивал свои рассуждения на страницы потрепанного ежедневника, который стал его вторым спутником на пару с Дойлом. Тот все еще не напоминал о себе, что позволяло надежде в сердце брюнета расцвести с новой силой.
- Что если он больше вообще не появится?
Нечаянная радость от зыбкой возможности, что это в самом деле может случиться, грела душу и поднимала настроение. Нужно было облачить эти мысли в слова, но позже.
Вино, которое Фредерик выпил за завтраком, стало благодатной почвой для обезболивающих, но теперь действие и того и другого постепенно проходило и француз начал ощущать, как тело вновь охватывает тупая, ноющая боль. Хотелось лечь так, что бы не шевелиться, и провалиться в спокойный сон, который позволит забыть о том, что происходит в жизни Мореля. Но именно этого он и боялся. А еще он знал, что не выдержит еще одного дня дома, не сможет чувствовать себя живым, если завтра не отправится на работу.
Решение не было простым, но все же его знания по медицине и несколько рецептов, почерпнутых из странных книг о восточных врачевателях, могли сослужить неплохую службу. В одном из ящиков на кухне было все необходимое, а если чего-то недостанет, то всегда можно позвонить мистеру Ли, владельцу крошечной лавочки "Китайский Дракон" в квартале Стрип. Пожилой мужчина, под стать своему магазинчику маленький и совершенно неприглядный, не переставал каждый раз удивляться, что не все европейцы целиком и полностью полагаются на современную медицину и не брезгуют лечить себя жутко пахнущими порошками и травами. В ответ на это Фред лишь улыбался, унося с собой очередной сувенир за хорошую покупку.

16:00
«Я не знаю почему люди так настойчиво ищут кого-то, кто мог бы разделить их одиночество. Зачем им это? И зачем прикрывать это любовью? Или это чувство в самом деле существует? Взять того же Калеба. Его беспокоит равнодушие его любовника, но он готов смириться с этим ради нескольких минут, часов, проведенных с ним. Мне кажется это не правильно, потому что он тоже одинок. Не так как я, но по своему. Иначе в чем причина того, что он ищет общения? И, как мне показалось, ему все равно кто станет его собеседником. Иногда людям необходимо высказаться и сделать это проще с малознакомым человеком. Я знаю. Лично мне так было бы проще, если вдруг я захотел бы поделиться с кем-то своими мыслями. Но этого не случится. Это я тоже знаю. Вряд ли кто-то поймет какого это, делить жизнь со своей темной стороной, которая каждый день маячит перед глазами. Но ни это самое страшное. Меня пугает другое. Дойл пропал. Я не видел его сегодня целый день и меня это беспокоит. Я думал, что хочу навсегда избавиться от него, но правда в том, что мне его не хватает. Он один знает меня настоящего, он знает все мои мысли и желания и пусть он издевается и высмеивает их, но именно это помогает мне держаться. Я знаю, что противостоять ему бесполезно, но именно это поддерживает во мне жизнь. Что будет, если его не станет? Смогу-ли я вести нормальную жизнь или то, что я привык так называть? Будут-ли у меня встречи, такие, как сегодня утром? Начну-ли я по другому смотреть на вещи? Появятся-ли у меня друзья?
Я хотел бы встретиться с Калебом еще раз. Интересно, он знает о том, на сколько привлекателен внешне? Мне нравится смотреть на него. Если бы только он говорил поменьше. Но, как ни странно, с ним я сам начал говорить больше, чем привык. Что это? Простая попытка поддержать разговор или невольное желание казаться нормальным? Я не знаю. Но меня это не беспокоит. Мне это даже нравится.»

21:00
Чашка горячего зеленого чая или бокал красного вина? Фредерик долго не мог решить, что именно ему хотелось бы выпить перед сом. Такое случалось редко, но именно сегодня француз казался себе особенно рассеянным и разбитым. И дело было даже не в том, что его тело, которое он пытался залечить всеми возможными способами на протяжении дня, все еще напоминало о синяках и ссадинах. Завтра с утра ему станет легче. Морель даже позвонил в Управление и сообщил, что сможет выйти на работу, как обычно. Единственной заметной проблемой оставалось лицо, но вряд ли его увидит кто-то, если придти пораньше и обосноваться в кабинете, как Фред делал каждый раз, приходя в святая святых закона и порядка города Питтсбурга.
Все же, выбор пал на вино и "Критику чистого разума". Бессмертное творение  Иммануила Канта, которое в последнее время стало настольной книгой Рика. Его не интересовали рассуждения о том, что можно доказать существование Бога, но о возможностях человеческого разума, в отрыве от знаний, полученных опытным путем, Морель хотел знать все. Написанное было сложно для восприятия и французу приходилось перечитывать одно и тоже по нескольку раз, что бы понять, что именно хотел донести до читателя немецкий философ. Сосредоточиться мешали и постоянные мысли о том, что Дойл так и не появился. Быть может Морелю стало бы на много легче, будь его второе «я» поблизости. Возможно он бы даже пролил немного света на случившееся ночью и на причину того, что весь сегодняшний день Фредерик не мог найти себе места, пытаясь припомнить хоть что-то. Все было тщетно и в конце концов француз понял, что в таком состоянии он не сможет оценить трудов Канта, как и не сможет почерпнуть из них что-то важное для себя. Для восприятия «чистого разума» нужна была светлая голова и открытое сознание. Ни тем, ни другим в данной момент Фред не обладал, поэтому решил воспользоваться одним единственным успокоительным средством, которое еще не было использовано сегодня. Завтра утром все изменится так или иначе, а сегодня уже вряд ли принесет что-то важное и полезное его измученной душе.

--------------- >>>>> Полицейское управление

Отредактировано Frederic Morel (2012-10-10 10:25:34)

-------- >>>>> O'Donnell's phone

- L’Amour est assis sur le crane
De l’Humanite,
Et sur ce trone le profane,
Au rire effronte,
Souffle gaiment des bulles rondes
Qui montent dans l’air,
Comme pour rejoindre les mondes
Au fond de l’ether.
Le globe lumineux et frele
Prend un grand essor,
Creve et crache son ame grele
Comme un songe d’or.
J’entends le crane a chaque bulle
Prier et gemir :
— Ce jeu feroce et ridicule,
Quand doit-il finir ?
Car ce que ta bouche cruelle
Eparpille en l’air,
Monstre assassin, c’est ma cervelle,
Mon sang et ma chair !*
Дойл несколько раз перечитал последние строчки и отбросил небольшой томик Бодлера подальше от ванной.
- Что за хуйню ты читаешь, мой нежный друг?
Француз нежился в горячей ванне, держа в одной руке сигарету, которая истлела наполовину. Он увлекся чтением, пусть и не слишком понимал, что Фредерик находит в произведениях этого автора. Впервые он испытал это чувство и оно ему не слишком понравилось. Он знал все, что происходит с Морелем в то время, пока он сам находился в вынужденном бездействии. В этом было его преимущество. Помнить все, но ничего не рассказывать. Знать обо всем, но хранить молчание, только изредка намекая, давая подсказки.
- Какое убожество.
Фредерик не отвечал. Его голос стих еще минут двадцать назад и Дойл сполна мог насладиться одиночеством. Он слишком долго находился в бездействии. Нужно было хорошенько все обдумать, особенно события двухнедельной давности. Что-то произошло тогда. Что-то, чего раньше никогда не случалось. Француз поднес сигарету к губам и сделал затяжку, которая оказалась последней.
- Все это неуместная лирика. Совсем как в стихах твоего Бодлера.
Он затушил сигарету прямо в ванной и вылез, оборачивая бедра полотенцем и выходя в гостиную. С тех пор, как умерла мадам Морель, прошло много времени, и все оно неравномерно делилось между Фредериком и Дойлом. Первый был тем, кого знали все, с самого рождения. Второй находился до определенного момента в тени, но когда вышел  из нее не стал более настоящим. Он все еще скрывался и прятал себя в темных переулках родного О-де-Сена, затем Парижа и вот теперь Питтсбурга. За все это время ни разу действия Дойла не выходили за рамки его личного кодекса. Существовало у него негласное правило, которое точно определяло его приоритеты в выборе жертв. Две недели назад он нарушил сразу все и стал простым убийцей.
- Ты во всем виноват. Из-за тебя у меня одни проблемы.
Француз пошел на кухню, что бы выпить чего-нибудь прохладительного, но остановился. Его внимание привлекла какая-то яркая безделушка, валяющаяся на диване в гостиной.
- Мило.
Он не помнил, что бы Фред покупал что-то подобное и точно знал, что его тихий друг не имеет слабостей к таким штучкам. Неприятное чувство непонимания прокралось в душу моментально, поселив там сомнения. Было в этом что-то, похожее на ревность. Чего-то Дойл не знал, что-то упустил и теперь терялся в догадках. Он прошелся по гостиной внимательно осматривая все, до последнего сантиметра. Ничего не изменилось с тех пор, как он последний раз был здесь. Без изменений оставалась и спальня с ванной комнатой. Изменился сам Фредерик, на сколько мог почувствовать француз. В этот раз он сопротивлялся больше обычного и что-то говорил про нормальною жизнь. Дойла осенило и он решил подняться в спальню. Не стоило больших трудов отыскать дневник, который Фредерик вел с тех пор, наверное, как научился писать. Француз не понимал этой привычки, учитывая, что у них у обоих была отличная память.
«Конечно, ты не можешь об этом знать и вряд-ли это было бы возможным, будь ты сейчас рядом. Но я не стану рисковать, потому что ты можешь прочесть это. Мне просто хотелось, что бы ты знал.»
Последние строчки, написанные только сегодня утром, казались очень странными, со скрытом смыслом. Дойл не стал перечитывать их, захлопнул тетрадь и подошел к зеркалу, внимательно всматриваясь в отражение.
- Фредди-Фредди, что же ты скрываешь от меня?
Дойл не услышал ответа, но вместо него до слуха донесся дверной звонок. Никогда прежде француз не видел, что бы в эту квартиру приходил хоть кто-то. Может ошиблись? Такое было возможно, но Дойл не стал ломать ломать голову еще и над этим, и быстро спустился вниз, поправляя полотенце и откидывая с лица мокрые волосы. Он не успел привести себя в порядок, а сейчас для этого не было времени, так что Морель решил, что не слишком шокирует своим видом нежданного гостя.
- Вот это картинка!
За дверью стоял парень, который смог бы возглавить коллекцию Дойла. Он осознал этого с первого взгляда и не мог понять, как так получилось, что он встретил его не на вечерней улице Питтсбурга, и даже не в клубе, а в квартире Фредерика. Было над чем подумать, но даже без раздумий Дойл чувствовал, что таким шансом нужно воспользоваться. А еще то, что Фред никогда бы не стал приветствовать кого-либо подобным образом. Огонь во взгляде пришлось погасить, пошловатую улыбку убрать, а голосу придать более спокойное и скучное выражение.
- Хорошо выглядишь. Проходи.

- Спасибо, ты... тоже хорошо выглядишь.
Дойл не отрывал глаз от парня, закрывая входную дверь и провожая того взглядом до гостиной.
- Вот это да, Фредди! И от куда же в твоей биографии взялось такое чудо?
Оставалась еще небольшая надежда на то, что паренек все таки ошибся дверью.
- Сомнительно.
Оснований для таких мыслей у француза не было, но они появились, как только тот вернулся вглубь квартиры, наблюдая за поведением паренька. Сейчас было важно все, до мельчайших деталей.
- Это тебе, Фред. Помню, именно его ты заказывал в кафе. Не знаю, угадал ли с выбором, но, кажется, тебе понравилось такое вино.
- Как мило с твоей стороны принести мне это.
Дойл взял пакет и не сдержался от кривой усмешки. Стоило поработать над собой и постараться вести себя так, как делал это Фредерик. Он же постоянно наблюдал за ним и знал, как тот реагирует на разные ситуации. Но как сделать это, когда не знаешь, что именно от тебя требуется?
- Ах, Фредди-Фреддди, что же ты так подвел меня.
- Я, наверное, пока сниму пальто. Если не выгонишь меня очень быстро. Только хотел спросить, чем ты здесь занимался сегодня, но как вижу - отдыхал. Это хорошо. И полезно иногда.
- Конечно. Проходи, располагайся.
Дойл не мог не заметить взгляда парня.
- Он смутился, или мне показалось?
- Я, пожалуй, лучше одену брюки, что бы не смущать тебя.
Решение было верным. Дойл не мог себе представить, что Фред изменился за две недели на столько, что завел роман с этим богоподобным юношей и дошел до обнаженки. В последнее верилось меньше всего, так как безразличие к плотским утехам у них было обоюдным. Француз оставил пакет на столе в гостиной и поднялся в спальню. В глаза бросилась яркая безделушка. Морель почувствовал, как в голове начали взрываться маленькие бомбочки догадок и сомнений.
- Будем действовать методом проб и ошибок.
Через несколько минут он спускался вниз по лестнице, сунув брелок в задний карман черных брюк и держа в руках свою любимую рубашку. Фред никогда не одевал ее, но и выбрасывать не решался. Умница Фред, был примерным мальчиком во всем.
- Прости, что заставил тебя ждать.
Дойл никак не мог отделаться от желания рассматривать гостя с той тщательностью, с которой мастер разглядывает объект своего вдохновения. Две недели бездействия и то, что произошло тогда, сказались на нем обжигающим желанием выйти из дома и найти того, кто сможет потушить этот пожар. И вот поворот судьбы.
Накинув на себя рубашку, но так и не застегнув ее, Дойл достал из пакета бутылку вина, внимательно рассмотрел этикетку и отправился на кухню. У парня был отличный вкус в вине, хотя Дойл предпочел бы что-то покрепче. Фредерик любил вино.
- Так ведь он что-то говорил про кафе. Вот как, оказывается, ты теперь проводишь время, Фредди? Ходишь по кафе и тратишь наши деньги на милые вещицы?
Француз снова усмехнулся. Нашел в столе штопор, открыл вино и, взяв два бокала, вернулся к парню.
- Значит, так ты проводишь свои выходные?
Дойл налил немного вина в оба бокала и подвинул один ближе к гостю.
- Не придумалось ничего получше, чем потратить время со скучным мной?
Фраза получилось странной. Дойл любил играть, делал это с вдохновением и полной отдачей. Вживался в роль с первых секунд, но только когда роль была его и спектакль был им лично срежиссирован. Играть роль скучного и молчаливого патологоанатома ему не хотелось. С души воротило от такой перспективы, но выбора, видимо, не было. Нужно было узнать побольше о том, что происходит, а так как Фред не удосужился ввести Дойла в курс последних событий, происходило что-то важное. Француз чувствовал это подсознательно. Сделав несколько глотков вина, он достал из заднего кармана брелок и положил на стол перед парнем, не отрываясь наблюдая за его реакцией. Если Дойл ошибся, то это будет выглядеть, как невинный жест, попытка избавиться от мешающей вещи.
- Должно быть совсем плохи твои дела, парень. А мне вот надоело скучать и я как раз думал, чего бы сообразить на предстоящий вечер.

Отредактировано Frederic Morel (2013-03-02 15:29:40)

- Ну, если считать, что ты сам пригласил меня к себе. К тому же я уже говорил, что люблю проводить время с тобой. Мне нравятся наши разговоры, нравится твоя манера находить выход из любой ситуации и придавать ему... хм. Философский оттенок.
Дойл поперхнулся вином, но попытался скрыть это, откашливаясь и с удивлением взирая на паренька. Он узнавал о Фредди все новые подробности, и они ему не нравились. Ровно на столько, что бы попытаться испортить все. Он не собирался рассказывать историю их жизни. Сколько здесь живут, зачем, почему. Нежданный гость, имени которого француз так и не знал, будто нарочно, подливал масла в огонь своими словами о дружбе и подарках. Такое не входило в планы Дойла. Он знал, что может спокойно появляться на свет, когда захочет, пока Фредерик подавлен и не держится ни за что в этом мире. Работа, как бы не думал об этом Морель, не была достаточно веским основанием. Вот дружба, отношения, привязанности совсем другое дело. Фред должен был быть привязан только к нему, к Дойлу, потому что по другому быть не могло.
- Мои дела? Нет, в общем-то, хотя... не знаю толком, какие мои дела. И чего бы ты хотел сообразить? Сходить куда-нибудь?
Парень спрашивал, но как-то неуверенно. Дойл даже нахмурился, пытаясь представить, как бы отреагировал Фред на такое.
- Проявил бы сочувствие, задал парочку вопросов по теме, нашел бы выход.
Француз усмехнулся, вспомнив слова паренька о том, как Фредди трактует все на философский лад. Это он мог, Дойл прекрасно знал эту черту своего прилизанного друга. Значит нужно было попытаться хоть от части походить на него. Француз допил вино, застегнул рубашку и улыбнулся.
- Я знаю одно отличное место. Тебе там обязательно понравится.
В голове уже промелькнуло несколько подходящих адресов, но Дойл остановил выбор только на одном из них.
- Если ты думаешь, что таким образом сможешь от меня отделаться, дорогуша, то ты жестоко ошибаешься.
На этот раз улыбка француза получилась искренней и довольной.
- Знаешь что мы сделаем?
Дойл поднялся с дивана и пошел в прихожую, разговаривая с парнем уже от туда.
- Я чувствую, что что-то не так. Как ты можешь не знать, как твои дела?
Француз одел ботинки и теперь начищал их до зеркального блеска.
- Обычно, люди всегда знают, хорошо у них дела или плохо. Если что-то случилось, то ты можешь мне рассказать. Я знаю, что выходной день в моей компании это не предел твоих мечтаний.
Дойл не знал, но мог предположить, что так и есть. Парнишка выглядел неуверенно. Француз мог все принять на свой счет, но дело было не только в этом. Что-то еще смущало гостя.
- Если приходишь к другу, то чувствуешь себя более раскованно, даже если это Фредди. Парень уныл, как осенний лес, но может быть милым и нравится людям. Значит дело не в этом. Тогда что? Одежда? Она дорогая, но вряд-ли человек, который может себе такое позволить, будет просить прощения из-за забытой безделушки. Хотя возможно я ошибаюсь.
Закончив с ботинками, Дойл поправил рубашку и брюки и принялся приводить в порядок волосы. Самое длительное и сложное занятие, которому Фредерик никогда не уделял должного внимания.
- И раз уж так вышло, что я беру тебя с собой, ты должен рассказать мне все. Иначе зачем нужны друзья?
Дойл выглянул в гостиную, надеясь найти подтверждение своим словам во взгляде или даже кивке парня. Все же не плохо было бы узнать его имя, но француз решил, что оно ему на самом деле ни к чему. Первые несколько минут после того, как он увидел парнишку, в голове Дойла была только одна мысль. Он нашел то, чего никогда еще не встречал во время прогулок по ночному Питтсбургу. Гость разъяснил причину этого, сказав, что не знает в какое место можно пойти вечером в субботу. Значит не ходит, или места не подходящие. В последнее верилось с трудом, потому что парень выглядел, как конфетка и если бы ходил куда-то, то наверняка в место достойное и приличное. Губы француза снова искривила усмешка.
- Ты готов?
Дойл вернулся в гостиную уже в пальто и перчатках, готовый к выходу. От первоначальной, и очень заманчивой идеи удовлетворить свою страсть, пришлось отказаться. Парня могли видеть, когда он шел сюда, он мог сказать кому-то куда идет и зачем. В конце концов, их увидят сейчас, когда они будут выходить из квартиры и из дома. Существовало множество "но", которые тормозили Дойла.
- Но это не значит, что у меня ничего не получится, Фредди.
Фредерик молчал, но сейчас это было к лучшему. Француз не любил, когда его мысли путались с другими, не свойственными ему, пусть для того, что он задумал и не нужна была слишком ясная голова. Какие бы отношения не связывали Мореля с этим парнем, Дойл твердо решил, что этим вечером им придет конец.

------- >>>>> Ночной клуб "Meat hook"